К гадалке не ходи. Ольга Володарская

подождала немного, ожидая ответа или хотя бы звука шагов, но тишину ничто не нарушило.

      – Господин бомж! – сменила обращение Тоня, подумав, что тот мог обидеться на «товарища», нынче, как известно, все господа. – Вы кошелек потеряли!

      На ее вопль откликнулась только сидящая на ветке ворона. Возмущенная тем, что ее покой бесцеремонно потревожен, она негодующе закаркала.

      Тоня шикнула на нее и хотела уже бросить кошелек обратно в снег, но замерла в нерешительности. Совесть подсказывала ей, что нужно вернуть имущество владельцу – вдруг в кармашке с клепочкой его последние деньги, – но осторожность не давала сделать шага в сторону теплотрассы. Об особенностях сексуальной жизни бомжей Тоня даже не догадывалась, но почему-то считала, что каждый второй из них – маньяк, а коль так, то тот, кого она сейчас хочет облагодетельствовать, может напасть на нее, невинную, и…

      «Нет, лучше об этом не думать! – одернула себя Тоня. – К тому же если на мою девичью честь за столько лет никто не покушался, то с какой стати это произойдет сегодня?»

      И, успокоив себя этой мыслью, Антонина шагнула на тропу.

      Преодолев несколько десятков метров, она увидела обмотанные серебристой изоляцией трубы. От них шел неприятно пахнущий пар, а откуда-то сбоку тянуло мясом и пряностями.

      – Господин бомж, вы обронили портмоне! – зычно крикнула Тоня, остановившись возле картонного домика, выстроенного в траншее под трубой.

      Дверь жилища (она же крышка от коробки из-под телевизора) отъехала в сторону, и на улицу, покряхтывая, вылез уже знакомый мужчина в пальто и ушанке.

      – Возьмите, – сказала Тоня и протянула кошелек владельцу.

      Бомж взял его, заглянул внутрь, после чего отшвырнул.

      – Но там же деньги! – возмутилась Антонина. – Зачем вы?..

      – Копейки, – ответил бомж на удивление приятным голосом. – К тому же советские, давно вышедшие из употребления.

      – Ну так сам кошелек бы пожалели. Куда теперь будете деньги складывать?

      – У меня еще есть. – И улыбнулся, да так мило, что Тоня залюбовалась.

      «А ведь он интересный мужчина, – подумала она. – И не старый еще – лет сорок пять, сорок семь. И на алкаша не похож! Такого бы отмыть, отчистить… – Но Тоня не дала развернуться фантазии, устыдившись своих мыслей, она одернула себя: – Докатилась, Антонина Сергеевна! На бомжей начала заглядываться! Вот стыдоба…»

      А новый знакомец тем временем отошел в сторонку, очищая проход в свои картонные хоромы.

      – Заходите, будьте гостьей.

      Тоня хотела уйти, но почему-то не сделала этого, а благодарно склонила голову и шагнула в неизвестность.

      Но ничего страшного не произошло. Тоня оказалась в жилище с земляным полом, предметы мебели в котором заменяли кирпичи и куски пенопласта.

      – Присаживайтесь, – любезно предложил хозяин, указывая на один из четырех кирпичей. Два из них были составлены вместе, а два стояли отдельно.