Рождественский детектив (сборник). Дарья Донцова

все же, Алла… – настойчиво начала она, но ее перебил Савельев:

      – Как вы себя чувствуете? Чем вы так взволнованы?

      – Я? – удивилась Алена. – Взволнована? Нет, что вы! Просто… голова немножко болит.

      – Конечно! – сварливо буркнула Алла. – Осторожней надо на ногах держаться, вот что я вам скажу. В вашем возрасте на каблучищах?! Давно пора такие, знаете, боты носить… типа «прощай, молодость»!

      Алена Дмитриева вполне могла бы сказать о себе словами Джулии Ламберт, героини одной из своих любимейших книжек, романа Моэма «Театр»: «Видит бог, я добрая женщина, но всему есть предел!»

      Этот предел наступал, например, когда с ней говорили о ее возрасте. Нет, не в том смысле: «Боже мой, да вам больше тридцати не дашь!» А вот в таком… типа «прощай, молодость»…

      Конечно, Алла окончательно потеряла над собой контроль. Но и Алена Дмитриева его тоже потеряла! И теперь ничто, никакая сила не могла ее остановить.

      – Скажите, Алла, – спросила она, стараясь говорить совершенно спокойно, – а зачем вы передвинули шкаф?

      Алла вспыхнула, потом побледнела… Но мгновенно овладела собой.

      – Та-ак, – протянула она сочувственно, – все-таки надо было вам в больницу поехать, как и предлагали. Пожалуй, вы все же сильно ударились головой. Вот уже и глюки начались…

      – Ну почему глюки? – доброжелательно вмешался Савельев. – Я тоже обратил внимание, что в прошлый раз шкаф стоял у самой двери, а теперь сдвинут. Кресло и столик были справа от него, а теперь – слева.

      Алла затравленно переводила взгляд с одного на другую.

      – А что? – наконец выговорила она. – Что, передвинуть шкаф – это уголовное преступление?

      – Нет, само по себе, конечно, это не преступление, – успокоил ее Савельев. – Но…

      – Но странно, – подхватила Алена, – что сначала меня в этом шкафу по голове ударили, а потом его передвигать понадобилось. Извините, а можно, я туда загляну?

      – Кто вас по голове ударил? В каком шкафу? – взвилась Алла. – Вы что, совсем уж?!

      Алена, впрочем, ее не слушала. Распахнула шкаф и усмехнулась. Она увидела именно то, что ожидала увидеть.

      – Не понимаю, – раздался веселый голос Савельева за ее спиной, – почему вы говорили, что у шкафа нет задней стенки? Вот же она, на месте.

      – Да я же говорю, она больная на всю голову! – запричитала Алла. – Стенка здесь всегда и была!

      – Нет, не всегда, – упрямо сказала Алена. – Когда мы утром сюда пришли, вот тут стоял лист фанеры. Я еще тогда удивилась: что он здесь делает? А это была именно задняя стенка шкафа. Ее сняли, чтобы… Чтобы она не мешала. А потом… потом, когда я полезла в шкаф и увидела то, что не должна была видеть, меня стукнули по голове и отволокли на площадку, чтобы и впрямь создать видимость, что я свалилась именно там, а стенку поставили на место.

      – Боже! – воскликнул Савельев, хмурясь. – Ничего себе… случайно, понимаете, зашел… а тут такое!

      Случайно зашел? Алена посмотрела на него внимательней – и наконец-то