Вынужденная посадка Ми-17. Александр Тамоников

покачал головой и заявил:

      – Еду выбери сам. Для начала я выпил бы хорошего чая, а то что-то побаливает голова.

      – Не проблема, дорогой брат. – Он взглянул на помощника.

      Тот все понял без слов и пошел в столовую, чтобы приготовить чай.

      Мухтан по внутреннему телефону связался с метрдотелем, сделал заказ на ранний обед. Стрелки часов приближались к полудню.

      Чадан принес поднос с чайником, пиалами, хрустальной чашей со сладостями, выставил на стол.

      Чай разлил сам Мухтан.

      Он и Хабитулла устроились за невысоким дастарханом. Все же в этом европейском номере нашлось место и для восточного, традиционного уголка.

      Помощники удалились в столовую.

      Хабитулла отпил глоток и проговорил:

      – Действительно хороший чай, напоминает наш, кандагарский.

      – А это он и есть. Опиума в нем совсем немного. Чтобы голова перестала болеть.

      Хабитулла потихоньку отхлебывал напиток. Вскоре он почувствовал, как отступила боль, прошла усталость, тело заполнила успокаивающая теплота. Это все на время, как и с любым другим наркотиком, но сейчас очень даже к месту.

      Потом будет свидание с девочкой из элитного заведения и отдых до завтрашнего утра. Тогда ясность ума ему будет не нужна. Понадобится нечто другое, в большой степени зависящее от мастерства жрицы любви. Мухтан несомненно предоставит столь уважаемому клиенту самую лучшую свою воспитанницу.

      Он отставил пиалу и спросил:

      – Может быть, перейдем к делу, ради которого я ехал к тебе за сотни километров, между прочим, рискуя жизнью?

      – До границы тебя наверняка провожали твои лучшие воины. Ну а в Пакистане бояться тебе некого. Разве что нелепого случая, который иногда не только срывает наши планы, но и приводит нас к трагической гибели. Но мы делаем дело, угодное Всевышнему. Очищаем землю от скверны. Аллах, милостивый и милосердный, нам поможет. О деле же, Абдул, мы поговорим после обеда. Кстати, по-моему, твой телохранитель не пускает к нам официанта.

      Из-за дверей доносился какой-то невнятный шум, не характерный для дорогого отеля.

      – Ахсан! – крикнул Мухтан.

      Помощник тут же появился в гостиной.

      Господин указал на дверь и распорядился:

      – Посмотри, что там, и разберись.

      К ним подошел Касари и сказал:

      – Лучше это сделаю я. Мутабар Берани не послушает никого, кроме господина Хабитуллы и меня.

      Афганский полевой командир махнул рукой и заявил:

      – Идите оба. Хукам, предупреди Азада, чтобы вел себя тихо. Если заметит что-то подозрительное, то пусть сначала сообщит об этом тебе. Мы решим, надо ли что-то предпринимать. В общем, успокой его.

      Помощники главарей Талибана вышли. Шум тут же затих.

      В комнату вошел молодой официант со сбитой набок бабочкой и характерным красным пятном на лбу, последствием вмешательства телохранителя Хабитуллы. Перед собой он толкал каталку.

      – Ваш обед, господа! – произнес официант, потер