Млечный путь. Марина Серова

и в котором часу это будет? – нарушила молчание я.

      – Мой заместитель, Павел Лукашенок. Я, естественно. Пожалуй, и все.

      – И сами кредиторы, – добавил Родион.

      – Да, конечно. Если хотите, поговорите с ними, только… – Россошанский состроил скептическую мину, – вряд ли вы что-то проясните.

      – И тем не менее, – заметил Родион.

      – Записывайте, – вздохнул Эдуард и продиктовал адрес фирмы.

      – И вот еще что. У вас нет при себе фотографии Вячеслава? – спросила я.

      Россошанский наморщил лоб, потом перевел взгляд на Перетурина. Тот развел руками и вздохнул.

      «Эх вы… А еще адвокат называется! – пожурила я про себя Перетурина. – Можно было предусмотреть такой важный и очевидный момент!»

      – Но, я думаю, это не страшно, – заявил Родион Евгеньевич. – Фотографию можно взять у меня дома в любое время или у Ксении…

      – Постойте, – вдруг поднял палец Россошанский. – У нас есть запись с последней корпоративки. Сейчас я попробую выяснить.

      Он снял телефонную трубку и произнес в нее:

      – Люда, зайди ко мне, пожалуйста. Сейчас придет наша сотрудница, Людмила Омельченко, – обратился он уже ко мне и Родиону. – У нее должна быть пленка. Она снимала кое-какие эпизоды на камеру. Фотографии вы все равно получите, а вот посмотреть на человека, что называется вживую, все же лучше…

      – Согласна, – кивнула я. – Но фотографии вы, Родион Евгеньевич, мне все же привезите. Мне они нужны не столько для того, чтобы самой смотреть на Колесникова, а чтобы я могла показать их другим людям, которые, возможно, его видели. С пленкой, как вы понимаете, в этом смысле сложнее…

      – Хорошо, я непременно захвачу, – заверил меня Перетурин.

      – А эта Людмила Омельченко, она тоже врач? – спросила я у директора клиники.

      – Нет, она… Скажем так, типа секретаря. Решает некоторые технические вопросы.

      – И она Вячеслава знает хорошо?

      – Ну… достаточно хорошо, – пожал плечами Россошанский.

      Тут в кабинет заглянула девушка и с улыбкой спросила:

      – Можно?

      – Да, Люда, проходи, – жестом позвал ее Эдуард. – Тут вот к нам люди пришли, насчет этой истории с Вячеславом… То есть, возможно, никакой истории и нет, но им нужна пленка с нашей последней корпоративки. Ты как-то показывала.

      – Да, – кивнула Людмила и добавила, посмотрев на меня и Перетурина: – Только она у меня дома. Если хотите, я могу принести ее завтра…

      «Можно и завтра, – подумала я. – Хотя лучше не откладывать в долгий ящик. И не столько просмотр пленки, сколько беседу с Людмилой. Учитывая, что Ксении, одного из важных персонажей, окружавших Колесникова, нет на месте, нужно пока использовать показания других людей, более-менее близких к нему. И с Людмилой не мешало бы побеседовать. Она не из руководства клиники, как Россошанский, не друг, как Перетурин, не родственница… У нее может быть свой взгляд на характер Вячеслава и на ситуацию в целом».

      – А вы можете уделить нам время для беседы? – обратилась