Дежурные сутки. Вячеслав Денисов

как выглядел, сколько лет.

      Продавщица вздохнула:

      – Фригидный ты какой-то.

      – Мужики фригидными не бывают, Максейкина. Короче, ты будешь говорить или нет?!

      – Не ори, клиентов распугаешь. Мужик был в дорогом строгом костюме, серой рубашке. На вид лет тридцать пять, коротко стрижен. Вот как ты… Да, чуть не забыла. У него обуви не было.

      – Обуви не было?..

      – Да, я еще обратила внимание, что на нем черные шелковые носки, а туфель нет.

      – Номер машины, конечно, не записала?

      – Кравцов, ты что, дурак, что ли? Мне зачем эти проблемы нужны?

      Марк помолчал и потянулся за второй сигаретой. Действительно, зачем это ей?

      – А из машины, кажется, Вагон выходил… – неожиданно произнесла Марина, и опер резко вскинул голову. – Второго не знаю.

      – Вагон? Ты ничего не перепутала?

      – Как я могу перепутать, если хозяйка ему платит? Я тебе ничего не говорила.

      – Само собой. А давно уехали?

      – За пять минут до твоего прихода.

      – Понял. Ну ладно, Маришка, пока! Меня уже заждались, наверное.

      – Забегай. Может, чего надумаешь…

      Кравцов вышел из киоска и засеменил к «УАЗу».

      – Ты бы там еще на пару часиков стопорнулся. – Ширшов был недоволен. – Не зря хоть там задыхался?

      – Нет, не зря. – И Марк, забыв упомянуть про джинсы и еще некоторые моменты, коротко передал разговор с продавщицей.

      Ожила рация, Бурков поинтересовался: «что по трупу?» и «где находитесь?».

      Гурт тут же вошел в связь:

      – Отъезжаем от колонки.

      – А что с трупом?

      – Нет трупа.

      – В смысле?

      – Пока голову искали, ноги встали и ушли.

      – Заканчивай эфир засирать. Что с трупом?

      – Да нет никакого трупа. «Синяк» какой-нибудь отоспался у водопоя и ушел.

      Кравцов забрал трубку у Гурта.

      – Витя, приеду – доложу. А трупа действительно нет.

      – Понял. Тогда давайте мчитесь на Лазурную, восемь, квартира сорок. Кража…

10:09

      Кражи, как и песни, бывают разные. Бывают грустные, бывают веселые. Есть кражи, отработанные до мелочей, как государственный гимн, а еще есть спонтанные, как недоразумение, словно песня чукчи, плывущего на каяке по течению. Кражи, как и песни, разделяются на содержательные и бестолковые. А еще представьте себе песню в исполнении хора имени Александрова и тот же материал, изложенный под гитару дембелем на армейской койке.

      Кража на улице Лазурной не подходила ни под одну из вышеописанных характеристик.

      Расстроенные хозяева квартиры и их дочь-подросток стояли на лестничной площадке последнего, пятого, этажа и вполголоса переговаривались с соседями. Появление опергруппы они встретили с известной долей раздражения и недовольства.

      – Наконец-то. А мы думали, что уже не дождемся. Вот пожарные, так те через три минуты приезжают, – в сердцах выговорилась хозяйка.

      – Их бы и вызывали, – ляпнул страдающий одышкой Ширшов.

      – Что случилось? – громко и весело спросил Марк.

      – Что