Таможня дает добро. Вячеслав Денисов

предназначенная для различных «темных» дел его охраны, позволяла даже целиться из автомата посреди оживленной площади – за почти черными стеклами практически невозможно было рассмотреть, что происходило внутри. Если бы не удостоверение Краева, то он уже раз десять был бы оштрафован бдительными сотрудниками ГИБДД.

      Не заметив ничего, что могло бы вызвать подозрение, Краев вышел из машины и приблизился к девушке. Следующие мимо мужики не удерживались от того, чтобы не бросить мимолетный взгляд на ее фигуру, словно с чем-то сравнивая или просто о чем-то жалея.

      – Простите, Амалия, я немного опоздал. – Женя взял ее за локоть.

      Девушка вздрогнула, как от электрошока.

      – Вы испугали меня…

      – Я не хотел. Пойдемте, сядем в машину. Там нас никто не будет беспокоить.

      – Амалия, – едва они уселись на сиденья, обратился к женщине Краев, – вы когда-нибудь видели у Игоря большую золотую цепь? Как я понимаю, ее наличие на теле Эберса всех очень удивило. Значит, либо он носил ее под одеждой, либо ее не было вовсе. Я его видел частенько раздетым по причине совместного времяпрепровождения на трибунах стадиона во время футбольных матчей. Его мог видеть раздетым еще один человек. Это вы… Уж простите, но сейчас не до условностей…

      Амалия повела плечами:

      – Я могу точно сказать – цепи у него не было. Наши отношения в последнее время были таковы, что я знала, в каком кармане у него находится расческа. Единственной драгоценностью Эберса был серебряный католический крестик, который у него лежал в фужере в «стенке». А уж о наличии цепи я бы знала точно. А почему вас заинтересовала эта цепь?

      – Я подумал о том, что кому-то очень хотелось, чтобы его убийство выглядело как заказное. Три тысячи долларов в сумочке, цепь на шее. Не слишком ли навязчиво? Даже у профессионала дрогнет рука при виде тяжелой золотой вещи и сумочки на столике. Обязательно и цепь бы снял, и сумку выпотрошил. Это только в фильмах истые киллеры-профи «валят» клиента и уходят, ничего не забрав, мол, работа есть работа. А убийце Игоря вряд ли заплатили больше, чем пару-тройку тысяч долларов. А тут одно золото на две тысячи тянет плюс три – в сумке. Правда, нелепо?

      – Знаете, Женя, после вас я сразу поехала на работу. В кабинете Игоря уже была прокуратура. Выворачивали сейф, просматривали стол, личные вещи. Я наткнулась на его маленький ежедневник и сунула в сумочку.

      – А хорошо ли вы сделали? – с укором посмотрел на девушку Краев.

      Амалия нервно прикурила и выпустила струйку дыма в узкий просвет между стеклом и крышей машины.

      – После того как сотрудники прокуратуры заговорили о том, что, мол, таможня – это большая кормушка, к которой присосались всякие жулики, мне вообще захотелось им в рожу вцепиться! Речь шла об Игоре, понимаете, Женя! Об Игоре!! Человеке, который к чужой вещи даже не прикоснется!

      – Ладно, ладно… – Краев положил ей на плечо ладонь. – Что нам сейчас совершенно не нужно, так это эмоции. Я знаю, каким был Игорь. Может быть, даже лучше, чем вы, Аля…

      «Аля» прозвучало как-то неожиданно и просто, словно они уже