Поцелуй. Даниэла Стил

его детей, и брак их длился уже двадцать лет. Гордон надеялся, что она не испытывала сильных мучений, и, разумеется, был рад тому, что она осталась жива, но на самом деле случившееся не сильно его потрясло, и его самого смущало, как мало он сейчас чувствует – только сожаление и сострадание.

      Узнав насчет ближайших рейсов, он принял окончательное решение. Итак, об аварии никто не знает, Изабель без сознания, а ему нужно время, чтобы привести мысли в порядок. На середину дня у него намечены важные встречи, их не стоит отменять. Он все равно ничем помочь не сможет, а больницы Гордон всегда ненавидел. После секундного колебания он заказал билет на пятичасовой рейс. Это значит, что в лондонском аэропорту Хитроу он будет в половине шестого по местному времени, а в больнице – в семь вечера. Если Изабель умрет до его приезда, что ж, ничего не поделаешь. Если же останется жива, это можно будет считать обнадеживающим признаком. Правда, если она лежит в коме – а это наверняка так, – то его присутствие совершенно бесполезно. Время можно было бы потратить с большей пользой.

      Вскоре он отправился на службу, где предупредил секретаря, что в три часа уедет. Гордон не желал огласки. Ее было не избежать, только если жена умрет.

      Поговорив с Форрестье, дежурная стала собираться с силами для следующего звонка. Разговор с Гордоном ее несколько расстроил. Он задал слишком мало вопросов и держался чересчур спокойно. Обычно на подобные звонки так не реагируют. Он даже не сказал, когда приедет, только поблагодарил и повесил трубку.

      В доме Робинсонов трубку сняла Оливия, старшая дочь Билла. Там было шесть часов утра, все еще спали, но она сквозь сон услышала звонок. Говорившая с английским акцентом женщина попросила к телефону миссис Робинсон.

      – Она спит, – сонным голосом пробормотала Оливия. – Вы не можете перезвонить часа через два? – Она зевнула и собралась повесить трубку.

      – Боюсь, я не смогу ни перезвонить, ни подождать. Не пригласите ли вы ее к телефону?

      – Что-нибудь случилось? – Оливия начала просыпаться. Она не представляла, кто и зачем может звонить в такую рань, но голос в трубке звучал напряженно.

      – К сожалению, мне нужно переговорить лично с миссис Робинсон.

      Накинув халат, Оливия поспешила в комнату матери. Услышав шум, Синтия проснулась.

      – Привет! С тобой все в порядке? – прошептала она в темноте. Секунду назад она крепко спала, но, открыв глаза, каким-то шестым чувством тут же ощутила неладное. – Ты не заболела?

      – Нет. Звонит какая-то англичанка и хочет с тобой поговорить.

      Синди почему-то сразу поняла, что это связано с Биллом, – может быть, в его жизни появилась другая женщина.

      – Я возьму трубку, – сказала она, садясь на постели. – Все в порядке, Олли, иди ложись. – Но Оливия не двинулась с места – ее тоже охватило тревожное предчувствие. – Это миссис Робинсон, – проговорила Синди и стала молча слушать. – Когда? Он в сознании? – Больше она ничего не спросила, но и этого было