Война роз. Право крови. Конн Иггульден

на колени, он стал осыпать его короткими точными ударами – как оказалось, прямо перед потрясенно смолкшим собранием. С минуту Брюер даже не сознавал стороннего присутствия, а лишь нещадно волтузил наглеца, пока тот не утих. За этим занятием его никто не останавливал, и лишь выпустив из хватки обмякшее тело, он обернулся и увидел Клиффорда и Сомерсета. Барон был явно не в своей тарелке, а герцог лишь потешливо фыркнул, качнув головой.

      Мальчишка-посыльный хотел возрадоваться, но тут поймал на себе молчаливо-пристальный взгляд королевы Маргарет. Ее муж сидел сбоку, несколько особняком в этом импровизированном шатре – сидел, свесив голову, словно уйдя в сон или молитву. Лондонский беспризорник замер, онемело уставившись в булыжный пол.

      – А ну-ка выйдем, дружок, – сказал Дерри, подталкивая своего наймита саднящей рукой. К утру суставы как пить дать разбухнут и потемнеют. Но на душе, ей-богу, полегчало. Через караульщика он переступил не глядя и почти волоком вытащил наружу мальчишку. Здесь было уже совсем темно.

      – Ну что, надеюсь, после всего этого ты принес на хвосте хоть что-то доброе? – нагибаясь к своему осведомителю, спросил Брюер. – Так что скажешь? Чего узнал?

      Мальчуган все еще не отошел от того, какую шикарную трепку задал главный шпион тому выродку, и восхищенно блестел на Дерри глазами.

      – Я с Джемми говорил, – горделиво сообщил он. – Это он мне помог пролезть.

      Мастер тайных дел одним быстрым движением отвесил мальчишке оплеуху. Слушать россказни он был не в настроении – и к тому же существует сотня мест, через которые ловкий сорванец может проникнуть в город. В один или два лаза Дерри, когда был моложе, пролезал самолично (и колени тогда, не в пример нынешним временам, слушались его без всякого нытья).

      – Так почему ворота заперты? – спросил Брюер.

      Мальчишка, вмиг расставшись со своим задором, насупленно почесал затылок.

      – Они там все боятся псов-северян и дикирей, что жрут младенцев.

      – Дикарей, – поправил Дерри.

      – Угу. И мэр, и эти его… ольмены.

      – Ольдермены, – снова поправил Брюер, словно это имело какое-то значение.

      – Угу. Там целая толпа собралась, всякие там купцы и богатеи. Говорили мэру, что, если хоть кто-нибудь вздумает открыть ворота, они его сами скинут со стены. Вот он и сидит притихши.

      – Так ты видел мэра? – строго спросил Дерри. – Могу я его по шее щекотнуть?

      Смысл этой фразы, подразумевающий убийство, мальчуган знал. Он пожал острыми плечами:

      – Может быть. Только весь город все равно боится этих ваших супостатов. Тут весь месяц только и разговоров, как они там грабят, убивают да сильничают. И разговор такой… – Мальчуган знал, что его слова Брюеру не по нраву, но, тем не менее, решительно шмыгнув носом, продолжил: – Разговор такой, что… Короче, все в страхе. И любой, кто подойдет к засовам на воротах, получит нож в спину.

      – Но ведь сам король Англии… – в истовом изумлении произнес