Лана из Гатола. Эдгар Берроуз

воскликнул я. – Он бы высох полностью и превратился в прах.

      – Я не знаю точно, – ответил Ная Дан Чи, – древние знали много такого, чего теперь не знает никто. Существует легенда о знаменитом бальзамировщике Ли Ум Ло. Говорят, что его искусство было так совершенно, что даже умерший начинал сомневаться, что он умер. Бывали случаи, когда мертвое тело вставало во время погребальной церемонии. Этому мастеру отрубили голову за то, что умершая джеддара не поняла, что она уже мертва, и прошла прямо в спальню джеддака, где тот занимался любовью с молодой женой.

      – Очень любопытная история, – заметил я, смеясь. – Надеюсь, что этот парень понимает, что он уже давно скончался. Я намереваюсь разоружить его. Вряд ли он думал миллион лет назад, что его оружие понадобится Военачальнику Барсума.

      Ная Дан Чи помог мне приподнять труп и снять с него оружие. Мы оба были удивлены живой теплотой мертвого тела и мягкой упругостью его плоти.

      – А не может ли быть так, что мы ошибаемся? – спросил я. – Может, он вовсе не умер?

      Ная Дан Чи пожал плечами:

      – Искусство древних недоступно людям нашего времени.

      – Вполне возможно, – сказал я. – Но сейчас речь не об этом. Ты не думаешь, что этот парень жив?

      – Его лицо покрыто пылью, – ответил Ная Дан Чи, – а в этих подвалах уже целые тысячелетия никто не бывал. Он должен быть мертвым.

      Я согласился с его мнением и, без дальнейших слов и сомнений, надел на себя перевязь с мечом. После этого я осмотрел меч и кинжал. Прекрасная сталь! Взявшись за рукоятку, я вновь почувствовал себя мужчиной. Все-таки мужчина без оружия – это не человек. Он не может ни отбить нападения, ни защититься. Каждый должен иметь оружие. Мы вновь вышли в коридор. Где-то промелькнул свет и погас через мгновение.

      – Ты видел? – обратился я к Ная Дан Чи.

      – Видел, – ответил он, и голос его выдал тревогу. – Видел. Но там не должно быть света. Там нет людей…

      Мы долго стояли, всматриваясь в даль коридора. Однако вспышек света больше не последовало. Зато по подземелью разнеслись гулкие раскаты зловещего хохота…

      VI

      Ная Дан Чи в недоумении посмотрел на меня:

      – Что это может быть?

      – Мне показалось, что это хохот.

      Он кивнул:

      – Да, но кто может смеяться там, где никто не должен смеяться?

      Ная Дан Чи был в замешательстве.

      – Может быть, ульсио Хорца научились смеяться? – предположил я.

      Мой друг игнорировал мое легкомысленное замечание.

      – Мы видели свет и слышали хохот, – задумчиво произнес он. – О чем тебе это говорит?

      – О том, о чем и тебе. Видимо, в подземельях есть еще кто-то, кроме нас.

      – Я не понимаю, как это могло случиться?

      – Идем, посмотрим, – пожал я плечами.

      С обнаженными мечами мы осторожно двинулись вперед. Мы не знали, кто там находится и каковы его намерения. Кроме того, в любой момент из тьмы мог выскочить ульсио и вцепиться в горло. Коридор