Букет прекрасных дам. Дарья Донцова

быстро согласился я, – тогда вы – кенгуру.

      «Жвачная» девица хрюкнула и завела мотор. Я вышел на тротуар, потом сел в «Жигули» и уехал в институт к Наташе Потаповой. Дурацкая история!

      Будущих Песталоцци и Ушинских[2] «выпекали» в обшарпанном здании, которое давно, нет, не просило, кричало о ремонте. Притормозив одну из девиц, я поинтересовался:

      – Наталью Потапову где можно найти?

      – Какая группа? – спросила девчонка.

      – Не знаю.

      – Тогда идите в учебную часть, – посоветовала студентка и унеслась.

      Мысленно поблагодарив ее за хороший совет, я двинулся по извилистым коридорам, разглядывая двери кабинетов. Нужная отыскалась в самом конце. Я приоткрыл дверь и сунул голову в щель.

      – Разрешите?

      – Приемные часы для студентов после пятнадцати ноль ноль, – рявкнула, не поднимая глаз от каких-то бумаг, женщина лет шестидесяти пяти, – сейчас учиться надо, а выпрашивать допуск на пересдачу следует в определенное время.

      Я улыбнулся. На пожилых дам мой внешний вид действует безотказно, более того, буквально через пару минут разговора неприступные, «железобетонные» леди готовы сделать для меня все, что угодно. Молодым женщинам и девушкам я кажусь занудой, но тетки за шестьдесят самый мой контингент.

      – Бога ради, извините, – «бархатным» тоном завел я, входя в комнату, – естественно, я приду после трех. Еще раз простите, не хотел мешать вам работать, меня извиняет только то, что попал сюда впервые.

      Инспектриса подняла глаза, оглядела мой костюм, галстук и слегка сбавила тон:

      – Садитесь.

      – Нет-нет, не стану вам мешать, зайду после трех.

      – Это правило для студентов, – улыбнулась женщина, – на вас не распространяется, садитесь, слушаю.

      Я сел на «огрызок» стула.

      – Будьте любезны, подскажите, в какой группе учится Наташа Потапова.

      – А вам зачем? – свела вместе брови служащая.

      Собираясь сегодня на задание, я понимал, конечно, что столкнусь с трудностями, но плохо представлял себе размеры бедствия. Получается, что мне все время приходится врать, то есть заниматься неблаговидным и непривычным делом. Но подумайте сами, если я сейчас начну объяснять старухе истинное положение вещей, действие растянется на час, а мне всего-то следует узнать номер группы.

      – Я ее дядя.

      – Надо же, – покачала головой инспекторша, – кто бы мог подумать, что у Потаповой такие приятные родственники. Уж не обижайтесь, но ваша племянница просто оторва.

      Я скорчил постную мину:

      – К сожалению, современная молодежь вся такая, у нас…

      – Были принципы и воспитание, – подхватила старушка, обрадованная встречей с единомышленником, – а вы видели, какой ужас у Наташи на голове?

      Я чуть было не спросил «какой?», но вовремя прикусил язык и спросил совсем другое:

      – Вроде у них сессия началась?

      – Нет, идите в триста вторую аудиторию, там найдете Потапову.

      Я вышел в коридор и вздохнул. Наверное, следует намекнуть

2

Иоганн Песталоцци – швейцарский педагог-демократ. Константин Ушинский – русский педагог-демократ. (Прим. автора)