Четырнадцать красных избушек. Андрей Платонов

пауза.

      Мы дошли, дедушка… Ты видишь – это наш пастуший колхоз. Мы здесь овец кормим и рыбу ловим понемножку. Давай переобуемся в чистое. (Садятся на землю, Суенита начинает переобуваться.)

      Хоз. У меня нету ничего чистого. Я так посижу и отдохну от своего умозрения.

      Суенита (переобуваясь). Ну посиди, поскучай, а потом ночевать на печку пойдешь.

      Вдалеке, где-то за колхозом, заплакал грудной ребенок; тихо проговорил что-то женский человеческий голос.

      Хоз. Кто там заплакал у вас, в ваших социальных полях?

      Суенита. Это наши дети играют в яслях.

      Хоз. А я слышал, что плачут.

      Суенита. Напрасно ты слышишь.

      Снова слышится далекий плач ребенка.

      Хоз. Вот опять тоскует чей-то мелкий голос.

      Суенита. Это один мой ребенок плачет – он по мне скучает, он родную мать давно не видел… Отвернись, я соски свои оботру – сейчас пойду кормить его грудью. (Обтирает соски на своих грудях. Хоз глядит на грудь Суениты, не отвернувшись.) Ты видишь, как молоко скопилось!

      Хоз. Вижу.

      Суенита. Напрасно ты видишь.

      Хоз. Устал я шагать по неопределенной земле. В цветах, в слезах и в пыли живут люди, а я, старик, нахожусь при них свидетелем. Чем же это все кончится, бедные мои?

      Суенита. Ну что, дедушка, понравился тебе наш Эсесер? У нас ведь все может случиться, чего только захочет наше сердце!.. Что ты говоришь – кончится?

      Хоз. Да, мне ваш Эсесер понравился: кругом противоречия, а внутри неясность… Я говорю: когда же кончится наше дыхание в этом пустом пространстве и мы обнимемся в общей могиле! Когда же, девочка?

      Суенита. Мы – никогда, а ты скоро: ты же дедушка – старичок, ты сохнешь уж! (Переобувшись, вставая.) Ну – обутка готова… (Кричит в колхоз.) Антошка! Ксюша! Дядя Филя!.. Мы пришли! Ксюша, неси мне моего мальчика скорей! (Более тихо.) Я соскучилась вся… (К Хозу.) Дедушка, ступай на колхоз, там на печку ляжешь, у кого топилась, и там накормят тебя. Когда я приберу горницу, я тебя позову.

      Хоз. Кормиться я не люблю. У вас есть что-нибудь химическое?

      Суенита. У нас колхозная аптека в ящике есть. Съешь порошок!

      Хоз. Пойду съем. (Уходит.)

      Суенита входит на крыльцо избы и складывает там свои грузы.

      Суенита (разбирая принесенные книги). Скорей бы только его увидеть! Маленькое теплое тело, и всегда оно пахнет вкусным чем-то… Почему-то так тихо стало в колхозе!.. (Зовет.) Ксюша, Ксюша! Неси мне моего мальчика! (Всюду тихо. Краткая пауза.) Скоро я еще рожать буду – мне так нравится, когда из меня выходит что-то горячее, жалкое и плачущее такое, бедный комок моей жизни. Он беззащитный, испуган, весь в крови, его измучила страшная смерть… (Зовет.) Ксюша!.. Где же кто-нибудь! Где мой ребенок и весь колхоз?

      Тихо является Филипп Вершков.

      Вершков. Здравствуй, товарищ председательница! С прибытием тебя, с достижением здоровья и с прочими делами успеха! (Подает руку Суените.) Видела в центрах-городах хороших