Чудесное наследство. Книга 2. Михаил Александрович Каришнев-Лубоцкий

часов. – А на этих полночь. То-то я мучился бессонницей!

      – Прости, дядюшка, но ты ошибся: на них полдень.

      – Вот как? Значит, скоро они покажут точное время! Через каких-то шесть часов! А ты предлагал мне выбросить их в мусорный бак… Они еще нам послужат, Тупсифокс!

      Старый пуппитролль поднялся с собачьего хвоста и с удовольствием потянулся.

      – Ну, дорогой племянник, вставай! Нас ждут великие дела!

      И Кракофакс, мурлыча под нос веселый мотивчик, чуть ли не в припрыжку поскакал в ванную комнату умываться и чистить зубы.

      Глава седьмая

      Ни к какому врачу лечить меня от немоты мы, разумеется, не пошли. Моя «болезнь» исчезла сама собой, едва мы с дядюшкой покинули гостеприимный дом славной семейки Дитриха Фитингофа. Поэтому, придя к ним на следующий день в десять тридцать утра, я сразу же с порога громко и четко произнес:

      – Привет! Вот и мы! Пора отправляться в путь!

      – Он заговорил! Он заговорил! – обрадовалась старая баронесса и, взяв меня под мышки, приподняла вверх и влепила поцелуй прямо в лоб. После чего поставила обратно на пол и покатила к себе в комнату отдавать последние распоряжения верным помощникам-привидениям.

      А минут через пятнадцать вся орава путешественников уже сидела в большом и просторном трейлере. Дитрих Фитингоф в сотый раз проверил тормоза и переключатель скоростей и, уступив водительское кресло Гансу-Бочонку, не очень решительно проговорил:

      – Ну, красавчик, приглашаю вас на первый экзамен по вождению. Если до аэропорта мы доберемся без приключений, то, так и быть, я разрешу вам совершить путешествие в Мерхендорф.

      Толстяк с сопением взгромоздился на место водителя и нежно потрогал загорелыми лапищами руль.

      – Шутите, хозяин… Ну какой я красавчик! Это ваши дочки меня так разрисовали.

      Он мельком взглянул в висевшее перед ним зеркальце и тихонько хмыкнул, поглаживая пышные каштановые усы:

      – Шут я гороховый, а не красавчик! Честное благородное слово, шут!

      И добавил с легкой грустинкой в голосе:

      – Хорошо, хоть наша Уллочка меня не видит. То-то бы она надо мной посмеялась!

      Услышав его слова, рыцарь Ольгерд, как эхо, печально отозвался:

      – Что ж в этом хорошего, Гансик? Ей ведь тоже хотелось повидать родной замок, его древние, древние стены увитые плющом и диким виноградом, взглянуть на заросший зеленой травкой двор…

      – Посмотреть на все это Улла может и в своем волшебном зеркале, – ответила на его причитания старая баронесса и сердито заерзала в мягком кресле. – Слава Богу, она умеет это делать! А вот везти ее в драгоценном зеркале по ухабам, да еще когда за рулем сидит размалеванное чудовище, – большой риск и большая глупость!

      – Мы поедем по шоссе, – напомнил ей Ганс-Бочонок, нисколько не обидевшись на новый «ласковый» эпитет. – От Гнэльфбурга до Мерхендорфа великолепная автострада!

      – И ты думаешь, что вы с нее ни разу не свернете? – с легкой ехидцей спросила начинающего водителя упрямая старушка.

      – Надеюсь,