Месть базилевса. Николай Бахрошин

сидел, там и завалился навзничь. Второй успел вскочить, выхватить меч из-за пояса. Завертелся, оглядываясь, глухо вскрикивая, когда все новые короткие стрелы с костяными наконечниками больно жалили его. Глухо вскрикивая, росс выпустил меч из пальцев, упал на колени, потом опрокинулся навзничь. Только тогда на поляну высыпали охотники талагайцев, которых оказалось как шершней в дупле.

      Любеня видел, один из них, молодой Байга, ударил того, последнего росса сучковатой дубинкой по голове. Тот застонал. Байга опять ударил. Опять стон. Удар. Стон.

      Длиннорукий, коротконогий охотник даже отступил на шаг, приподнял дубинку повыше. Весело скалил кривые зубы: интересная игра – он бьет, бьет, а чужак все не умирает.

      Любеня хотел крикнуть Байге, чтоб прекратил забавляться, оставил росса в живых. Допросить бы его подробно – куда могли увезти Алексу? Но сил у него не хватило даже на крик. Совсем ушла сила-жива, утекла в Сырую Мать-Землю как вода сквозь пальцы…

      3

      Охотники, самые сильные и ловкие воины племени талагайцев, скользили по темному лесу так быстро, что шаман Хаскар скоро перестал гнаться за ними. Брел потихоньку.

      Когда кам добрался до места стоянки россов, все было уже кончено. Все трое пришлых были мертвы, охотники раздели трупы, обшаривали их имущество, уже ссорились из-за добычи. Кричали друг на друга, поминая старые обиды. Шаман для порядка прикрикнул на них, потом начал осматривать раненого Любеню.