Вирус лжи. Алла Полянская

ударило – драка, видимо, продолжалась. Вопила какая-то женщина – тонко, на одной ноте, истошно орал младенец в глубине коридора, мат и крики перешли в какое-то утробное рычание, и Олег мысленно порадовался, что дверь бронированная, прежний хозяин поставил ее совсем не зря. Тут впору минные поля по периметру расставлять, не то что дверь.

      Напившись воды из-под крана и намочив горящую от температуры голову, Олег поплелся на кухню – раз уж встал, то теперь нужно сделать чаю, чтоб как можно дольше не вставать. Включив чайник, он достал эмалированную литровую кружку, поставил рядом с «сиротской», всыпал чай, залил кипятком – теперь не придется вставать часа полтора. При гриппе нужно много пить. Зацепить грипп, если бываешь только дома и на работе, где никто не болен, а в транспорте ездишь раз в месяц, – нужно уметь, и Олег сумел. И теперь он застрял в этой пока еще чужой квартире, за дверью которой беснуются орки, и температура снова накатила на него, придавив горячей душной тяжестью.

      В дверь заколотили кулаками. Прожив здесь три месяца, Олег много раз убедился в правильности своего решения не открывать, что бы ни происходило снаружи. В любом случае дверь выбить невозможно, а ввязываться в вечные соседские склоки – бессмысленно и опасно. К вечеру орки в любом случае объявят перемирие, устроят совместную попойку, их дети будут с визгом и гиканьем носиться по коридору, а наутро, открыв дверь, он поморщится от запаха перегара и блевотины. Это если никто не нагадит. И так по кругу, изо дня в день.

      – И-и-и, открой, открой, убили-и-и-и!

      Женщина колотила в его дверь, и Олег потянулся за наушниками. Конечно, музыка не сделает ничего хорошего его пульсирующей болью голове, но это лучше, чем то, что происходит снаружи.

      – Открой, открой, откро-о-о-ой!!!!

      Удары в дверь и крики враз оборвались – голос Фрэнка Синатры запел о Нью-Йорке, который никогда не спит, и Олег откинулся на подушки, зябко укутавшись в одеяло. Его колотила дрожь – холод нарастал, и не было от него спасения. Привстать, чтобы напиться чаю, немыслимо – слишком холодно, и уснуть не получится.

      Телефон ожил на тумбочке, и Олег, сняв наушники, принял звонок.

      – Ну, ты где?

      Это Генка Щелканов, его напарник и коллега. Олег не позвонил ему.

      – Олег, ты что?

      – Ген, у меня, похоже, грипп.

      Генка знал, что такое грипп для приятеля, потому присвистнул от полноты чувств.

      – Грипп… Вот незадача-то! Ты лекарство пьешь?

      – Пил, закончилось, теперь пью чай.

      – Так, понятно. – Генка вздохнул. – Олег, ты продержись пару часов, и я заеду, привезу всякого. А то Машку пришлю, хочешь?

      – Жаропонижающего бы… – Олег прислушался к звукам за дверью. – Только тут у меня снова соседи каруселят…

      – Угораздило же тебя.

      Они оба знали, что выбора у Олега не было, но нравы «вороньей слободки» приводили интеллигентного Генку в ужас, он такое только в кино видел. Сам Генка устроился на даче их общего приятеля, он и Олега