Древний Рим. Владимир Борисович Миронов

триумфа. Не по этой ли причине даже наш великий Суворов сказал: «Если бы я был Цезарь, старался иметь бы всю благородную гордость души его, но всегда чуждался бы его пороков»?

      Дж. Тинторетто. Минерва и Марс

      То, сколь противоречива и неоднозначна фигура Цезаря, видно даже из слов Аппиана, который старается объективно и честно описать то, что происходило в Риме после убийства Цезаря. Брут в своей речи перед народом попытался, естественно, выделить негативные стороны политики Цезаря. В частности, он указал на то, что Сулла и Цезарь роздали народу имущество их товарищей и соплеменников, которых послали на войну против галлов, то есть по сути дела отдали им чужие земли и имущество. В итоге граждане будут теперь жить из-за этих ловушек в вечной тревоге, а те, у кого все это отобрали, будут им лютыми врагами. Они же, напротив, гарантировали им землю, которой они владеют, и будут гарантировать в будущем. В то же время он заметил, что правительство выплатит деньги за землю всем тем, кто ее лишился в прошлом. Толпа слушала речи Брута с вниманием и восторгалась, решив быть с заговорщиками заодно и впредь. В результате убийц Цезаря амнистировали, Цицерон посвятил длинную хвалебную речь амнистии. Но чтобы понять, сколь непоследовательна и крайне непостоянна толпа, желательно, как говорится, выслушать и другую сторону.

      Портрет Брута. I в. до н.э. Рим

      А дальше вынесли завещание Цезаря. Приемным сыном Цезаря, а, значит, его наследником, был назван Октавиан, внук его сестры. Народу же (для прогулок) предоставлялись сады Цезаря и каждому римлянину, находящемуся в городе, без исключения, было назначено 75 аттических драхм. Настроение изменилось. Народ пришел в ярость, видя, что завещание написано человеком, его любившим. Крайне возмутило людей и то, что из убийц Цезаря вторым по очереди в числе его наследников стоял Децим Брут (все вспомнили и его фразу: «И ты, Брут!»). И даже если эта фраза скорее всего является домыслом, позднейшим апокрифом (ни один из первых историков, свидетелей или близких к событиям тех лет ее не приводит), то Децим Брут действительно являлся родственником Марка Брута. Дело в том, что у римлян существовал обычай: наряду с прямыми наследниками указывать еще и других, на тот случай, если бы первые не получили наследства. Всех возмутило то, что Децим Брут злоумышлял против Цезаря, хотя указан им в завещании как приемный сын. Всё это сочли низостью и кощунством. Когда Пизон принес тело мертвого Цезаря на площадь, сбежалась масса вооруженного народа (для его охраны). С шумом и большой торжественностью тело Цезаря поставили на ростры. Тут опять поднялся плач, послышались горькие рыдания. Вооруженный люд громко бил в щиты, раскаиваясь в том, что принял амнистию.

      Микеланджело. Брут. 1537—1538 гг.

      Правда, и Брут не сумел отстоять ни идеалов Республики, ни свою жизнь в битве против Антония. Отступив после поражения в долину, он мужественно покончил с собой. Образ и деяния его навсегда запечатлелись в памяти потомков.