Древний Рим. Владимир Борисович Миронов

мы отдали все силы своего духа, таланта и знаний его благу: поэтому мы должны изучать те науки, которыми мы можем принести пользу государству; в этом высшая мудрость и доблесть». На тех же позициях стоит Плиний Младший: «Кто же будет настолько терпелив, что захочет учиться тому, чего не сможет применить на деле?» Об этой прагматической стороне характера обучения у римлян писал и Гораций:

      Грекам Муза дала гений высокий,

      изящное слово

      Кроме величия, славы не алчут

      они награждения;

      Римлян же дети учатся вечно

      с трудом и усильем,

      На сто частей как делить асс

      без всякой ошибки.

      В школах поддерживалась суровая, а порой и жестокая дисциплина. В порядке вещей были брань и побои, которыми осыпали учеников учителя, эти сеятели разумного и вечного. Тем от них крепко доставалось. Поэт Гораций вспоминал, что во время обучения в школе единственное, что запечатлелась в его сознании, была щедрость учителя на удары. О том, насколько безрадостным и мрачным было пребывание в стенах школы, говорит признание Августина. Вспоминая школьные годы, он говорил (возможно, преувеличивая), что всякий, кому предоставят выбор между смертью и возвращением в школу, выберет смерть. Не все стремились к знаниям. Широко распространены были равнодушие и лень. Некоторые старались увильнуть от занятий, прогуливали уроки. Придумывались различные болезни (натирали глаза оливковым маслом, пили настойку из тмина и т. п.). На уроках дети не слушали педагогов и болтали. Тут же следовало наказание. К помощи кнута прибегали чаще, чем к помощи стило. Учили детей при помощи розг и палок (лат. per baculinum). Поэт Марциал даже назвал розгу «скипетром педагога»(ferula). С тех пор закрепилось выражение «пройти сквозь лозу учителя», что означало окончить курс школы. Хотя Сократ сказал: «Когда слово не бьет, то и палка не поможет».

      Урок. Учитель в середине

      Мудрые всепонимающие учителя – миф, навеянный очевидной склонностью мышления к стереотипам, воспринимающим античность как «золотой век». Дабы стряхнуть это наваждение, вспомним одну из эпиграмм Марциала, где автор говорит: «В них сама жизнь говорит: это я». В другой он же жалуется; «Проклятый школьный учитель, ненавистный и мальчикам и девочкам! Еще не пели петухи, а из твоей школы уже несется твое свирепое ворчанье и звуки ударов». Причем трость использовалась для легких наказаний. В серьезных случаях на зад школьника обрушивались розги или ремень. На помпей-ской фреске показано, как помощник учителя с видимым удовольствием сечет ученика под строгим взором учителя. Такое воспитание приносило свои плоды. Воспитание и образование осуществлялось лицами, коих Гревс верно называл «просветителями поневоле». В «Книге зрелищ» Марциал говорит учителю:

      Учитель школьный, сжалься

      над толпой юной.

      Когда ты кудряшами осажден будешь,

      И милым будет для всех них

      твой стол детский,

      Ни математик ловкий, ни писец скорый

      Не будет