Бог пятничного вечера. Чарльз Мартин

сил не изменился. Пока фонари зажигались по пятничным вечерам, католики побеждали – все благодаря группе неугомонных мальчишек с горящими глазами.

      Земля Вуда граничила с одной стороны с Сент-Бернаром, а с другой – с принадлежащей властям автомобильной свалкой, тоже почти пятьдесят акров, называемых «кладбищем». Власти прекратили свозить туда хлам двадцать лет назад, но до этого почти шесть десятков лет там находили последнее упокоение сломанные и выброшенные машины – от огромных кранов, которые когда-то работали на строительстве небоскребов, и самолетов времен Второй мировой войны до мусоровозов, тракторных прицепов, старых «шеви», пожарных машин и барж. Помню, в детстве мы даже нашли гусеницу от танка. Когда горизонтальная территория закончилась, кладбище начало расти вертикально. За десятилетия образовался целый лабиринт из тысяч машин и тонн оборудования, наваленных друг на друга. В некоторых местах эти горы поднимались на тридцать-сорок футов. Во время строительства одной из федеральных трасс на свалку привозились и сгружались кучи земли, в результате чего образовалась целая гора, перемешанная с бамперами, капотами и старыми «Фордами», которую стали любовно называть «Ржавое Ведро» или просто «Ведро». Тыльная сторона была слишком крутой, чтобы взойти на нее или взбежать: приходилось взбираться на четвереньках, буквально переступая с крыла на дверную ручку, а передняя образовывала что-то вроде наклонного съезда, только в три раза круче. И если не считать знаков «ВХОД ВОСПРЕЩЕН – НАРУШИТЕЛЯМ ГРОЗИТ ТЮРЕМНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ», это было потрясающее место для игр. Вместе с другими мальчишками я проникал на запретную территорию ежедневно, а иногда и по несколько раз в день, и взбирался на ту гору. С вершины – с высоты около ста пятидесяти футов – прекрасно просматривалось футбольное поле, и оттуда можно было наблюдать за игрой.

      Что мы и делали.

      Я натянул на голову капюшон спортивной кофты и пошел по железнодорожным путям на запад. По утрам в старших классах школы я просыпался пораньше и отправлялся на пробежку. И по большей части бегал по шпалам. Зная, что надо развивать скорость, я заставлял себя наступать на каждую шпалу. Быстро. Поднимая колени, делал короткие, быстрые шаги, приземляясь только на носки. Потом, чтобы удлинить шаг и поработать над силой и выносливостью, обрести своего рода второе дыхание, я перепрыгивал через одну. И, наконец, стремясь нарастить икроножные мышцы, перепрыгивал через две. Эта повторяющаяся монотонная пытка укрепила мышцы живота, рук, шеи и спины. Я бегал так по несколько миль зараз, поэтому знал эти шпалы как свои пять пальцев.

      Я взобрался на насыпь, меня встретил запах креозота и отработанного дизельного топлива. Поначалу шел медленно, ступая со шпалы на шпалу, нащупывая дорогу, но потом я побежал. Мышцы ног и туловища, приученные подчиняться в условиях стресса и постоянного напряжения, вспомнили, каково это – ощущать свободу, силу и радость, и возродились к жизни.

      Я