Талантида. Сборник притчей и стихов. Инесса Рэй Индиго

      – это уже личность,

      а, если он при этом может облечь свои мысли

      в разнообразные красивые формы – это уже талант.»

(I.R.I.)

      Сказка про Истину

      Истина рождается в чистых небесах. Она также прозрачна и легка. Звёздным светом и незримым свежим воздухом эта странница проходит сквозь наши жизни. Чтобы узреть её нужно просто закрыть глаза и распахнуть свою душу. Но особый вид истины иногда появляется в местах, погрязших во лжи и во тьме. Одним из таких многочисленных мест на земле и являлся город Жабинск.

      Как не трудно догадаться, основан он был на древних густых болотах, которые преданные жабичи упорно считали чудодейственными грязями. Подтверждали их глубочайшее заблуждение столь же древние легенды о безжизненности и проклятости этой территории, а также архаичный её топоним Гольдрания. Однако местные этнографы и краеведы трактовали это якобы европейское название, как «золотой дождь».

      Вполне возможно, что он когда-то осыпал драгоценными трофеями легендарного основателя Жабинска, однажды надолго увязшего в этих болотистых землях со своими бесстрашными драгунами. Шли годы и века, а с ними бесконечные дожди, приумножавшие грязевые залежи, только вот мифологического золота в них так и не просматривалось.

      А всё потому, что золото это было заколдованным и невидимым – бралось из ниоткуда и исчезало в никуда, то есть в сокровищницах последующих градоначальников. Пытаться раскрыть секрет добычи и использования неприкосновенного жабинского золота было строго запрещено на государственном уровне. В губернаторской булле золотым по белому было сказано, что такого отступника непременно настигнет смертельная кара древнего проклятия этого ископаемого. В народе же поговаривали, будто единственным проявлением проклятия было то, что его обладатели превращались в животных.

      Вероломных исследователей золотоносных болот власти строго казнили, а тех, кто думал изобличить уполномоченных старателей, признавали тяжело больными и отправляли на принудительное лечение в самые недра чудодейственных грязей, откуда никто не возвращался. Многим в Жабинске и за его пределами было очевидно, что всё это ложь и многовековой сговор правящего клана, озолотившийся выходец из которого даже взошёл на государственный престол. Но все хранили молчание и черпали из него своё золото.

      Благодаря волшебным приискам город вымахал большой и роскошный, невзирая на то, что внутри и снаружи его дворцов всегда царила мрачная сырость. Феноменальная роскошь Гольдрании начала привлекать в эти места несметное число лиходеев со всей страны. В жабинском тумане они жили необычайно вольготной жизнью, словно сама здешняя природа благоволила их тёмным и прибыльным делам. К тому же обратным эффектом проклятого золота было то, что оно выводило животных в люди.

      Таким образом, в чопорной Гольдрании разгулялась преступность с её самыми разнообразными группировками, которые бились за невидимое золото в кровь, при этом сбиваясь в крепкие стаи. Кроты и крысы, постепенно заполонившие тайную полицию, отвечали за обнаружение в грязевых кучах источники обогащения и начинали активно копать. На золотой блеск слетались стаи стервятников, занимавшие при птичьем правительстве города теневую роль. Они-то и помогали алчным грызунам переправить награбленное по воздуху, вдали от обывательских глаз, в общую казну своей зооморфной управы.

      Сей улов могли вырвать из когтистых лап только откормленные и специально натасканные медведи из бойцовских клубов национальной культуры. А стерёг всё это великолепие клан собачьих жандармов под негласным руководством красных волков. Прочее население стаи держали за бесправных насекомых. Ослеплённые ложью и безропотные жители лишь тихо жужжали о творящемся вокруг беззакония и разлетались, продолжая интеллигентно бороться только за сохранение исторических фасадов своих прогнивших муравайников. Ложь и трусость процветали в Жабинске опоясывающим моховиком…

      Истина появилась здесь незаметно для большинства, когда все намертво забыли её отрезвляющий свет и свежий аромат, подобный лазурному озону, и посему уже не испытывали в ней надобности. Она спустилась с небес на стальных крыльях и сразу же озябла в безжизненном болотном мраке. Практически никто из ослепших в хмурых туманах жабичей её не замечал. В немом изумлении она некоторое время лишь наблюдала, как обманчива внешняя красота Гольдрании, в болотной гуще которой собираются оскотинившиеся господа, которые воображают себя по уши в золоте. Они всюду хвастали своими клондайками и никого из людей к ним не подпускали. Первыми уловили озоновый аромат ненужной истины собачьи жандармы, а вместе с тем почуяли неладное:

      – Что это?! – повёл носом взволнованный пёс по кличке Хвост, который постоянно увольнялся и обратно внедрялся в хвостатые ряды, – Чуешь, шеф? Что-то неладное, похоже, близится ветер перемен!

      – Ни черта в твоих приметах не понимаю, – надменно прорычал ему в ответ вожак собачьих жандармов Умник, – И ничего, кроме посторонней вони не чую! Разнюхай-ка лучше, Хвост… Ежели это вонь, чего развонялась?