Несекретные материалы. Дарья Донцова

и передвигается она с трудом. Лет женщине немного, мы одного возраста, но болезнь сделала ее почти инвалидом.

      – Конечно, все будет в порядке, – принялась я утешать подругу, – говоришь, гостиница «Интурист»? А как зовут мужика, с которым он встречался в Москве?

      – Никитин Алексей Иванович, хозяин издательства «Свеча», – сообщила Сюзи, и связь прервалась.

      Я принялась тыкать пальцем в мобильник, но бесстрастный женский голос без конца повторял: «Абонент находится вне зоны приема».

      Я присела в небольшом кафе при магазине и попыталась собрать в кучку расползающиеся, словно муравьи, мысли. Базиль связан с этим Никитиным! Вот это да! Ведь именно его я обнаружила вчера мертвым в багажнике «Вольво».

      Один убит, а другой пропал!

      Снова затрещал телефон, и я нервно закричала:

      – Говори, Сюзи.

      Но это оказался Котов.

      – Ты что, мне это сокровище подарила? – возмущался стилист. – Приезжай немедленно, здесь народа полно.

      Наплевав на шторы, я покатила в салон.

      Котов и впрямь постарался на славу. Уж не знаю, какие усилия он приложил для достижения цели, но Галка смотрелась более чем прилично. Лицо приобрело благородный матово-белый оттенок, а веснушки пропали неизвестно куда. Глаза, подкрашенные умелой рукой, неожиданно засверкали, рот стал четким и аккуратным, брови приобрели иную форму… Но самая невероятная метаморфоза произошла с волосами. Кудри, ранее напоминавшие прошлогоднюю солому, были аккуратно подстрижены и красивой шапочкой облегали голову. Цвет их остался по-прежнему рыжим, только оттенок другой – не медная проволока, а свежая морковь.

      После всех изменений Галя стала походить на молодую, но, к сожалению, чрезмерно полную женщину.

      – Значит, так, – сообщил Леня, вручая мне километровый счет, – слушайте сюда. Самое красивое у данной дамы – ноги, поэтому никаких домашних тапочек и удобненьких мокасин. Только каблуки.

      – Да я никогда на них не ходила, страшно неудобно, – попробовала сопротивляться гостья.

      Но она не знала, с кем имеет дело. Робкие попытки Котов подавил в зародыше.

      – Только каблук. Станешь повыше, и жопа меньше покажется. Краситься запомнила как?

      Верещагина кивнула, не в силах выдавить ни слова.

      – Купи ей грацию, – крикнул нам вслед Леня, – и затяни жиры потуже, а еще лучше, если бабенка не пожрет неделю-другую…

      Это точно. У меня была тетка, полька по имени Кристина, сестра отца. В 1941 году бедняга попала в лагерь смерти «Освенцим» и ухитрилась выжить в нечеловеческих условиях. Тетя Кристина обладала своеобразным юмором и не терпела разговоров про диеты. Когда в ее присутствии заводили песню: «ничего не ем, а все равно толстею», старая дама сдвигала очки на кончик носа и заявляла:

      – В нашем бараке тучных не было.

      Впрочем, иногда она становилась совсем уж категоричной и советовала:

      – Жри меньше, должно помочь.

      Провожаемые любезным напутствием стилиста,