Она же Грейс. Маргарет Этвуд

моей зазнобой!»

      «Нет-нет, уйди, не смей!

      Любовь свою мне докажи —

      Монтгомери убей».

      Он взял топор и Нэнси

      По голове хватил

      И, притащив к подвалу,

      По лестнице спустил.

      «О, пощади, Макдермотт,

      Не убивай меня,

      Грейс Маркс, одеждою своей

      Я одарю тебя!

      Не за себя прошу я,

      Не за свое дитя,

      А за Томаса Киннира,

      Кого люблю так я!»

      Макдермотт хвать за волосы,

      За шею Грейс взяла —

      И стали бедную душить,

      Пока не померла.

      «Ах, что же я наделала!

      На свете мне не жить!»

      «Тогда придется нам с тобой

      И Киннира убить».

      «Молю тебя, не надо,

      Его хоть пожалей!»

      «Нет, он умрет, ведь ты клялась

      Зазнобой стать моей».

      Вот Киннир прискакал домой,

      Макдермотт чутко бдит:

      «Ба-бах!» – хозяин уж в крови,

      Застреленный, лежит.

      Приходит коробейник в дом:

      «Вам платья не продать?»

      «Нет, мистер Коробейник,

      Их у меня штук пять».

      Мясник затем приходит в дом:

      «Филе вам не нужны?»

      «Нет, мистер, нам еще надолго

      Хватит свежины!»

      Они украли золото

      И серебра чуть-чуть

      И вот в коляске краденой

      В Торонто держат путь.

      Глухой порою добрались

      До города, как тать,

      И в Штаты через Озеро

      Решили убежать.

      Бесстыдно под руку она

      Макдермотта брала

      И в Льюистоне Мэри

      Уитни себя звала.

      Нашли в подвале трупы:

      Хозяин на спине,

      А за лоханью – Нэнси

      С лицом, как в жутком сне.

      И пристав Кингсмилл судно

      Взял напрокат в порту,

      На всех парах поплыл он,

      Чтобы поспеть к утру.

      Каких-то шесть часов прошло,

      Хоть время и летит,

      И вот в отель заходит он

      И громко в дверь стучит.

      «Кто там? – спросила Грейс. – И что

      Вам нужно от меня?»

      «Убийство совершили вы,

      Вас арестую я».

      Потом все отрицала Грейс

      И поклялась в суде:

      «Не знала я ведь ничего

      О той большой беде.

      Меня принудил он, сказав,

      Коль стану я болтать,

      Меня он пулей из ружья

      Отправит прямо в Ад».

      Макдермотт так сказал в суде:

      «Не я повинен в том,

      Что из-за ейной красоты

      Спознался я с грехом».

      И Джейми Уолш сказал в суде,

      Поклявшись, что не врет:

      «На Грейс надето платье Нэнси,

      Нэнсин капор – вот!»

      Макдермотта на виселицу

      Вздернули, а Грейс

      В темницу упекли, чтоб там

      Несла свой тяжкий крест.

      Он провисел пару часов

      И прямо из петли

      На стол учебный угодил,

      Разъятый на куски.

      У