Жена моего мужа. Дарья Донцова

все же сообразила и сообщила: 5 июня.

      Тетка ухватила пухлой рукой «мышку» и весьма неумело принялась включать компьютер. У нее все время появлялись на экране не те программы, потом наконец возник список.

      – Нет такой, – сообщила баба.

      – Посмотрите четвертого или шестого.

      – Я чего, нанялась тут все тебе глядеть? – вызверилась санитарка.

      Удивительная логика! Конечно, нанялась, раз сидишь под табличкой «Справочная». Пятидесятирублевая купюра волшебным образом изменила настроение дамы. На ее лице даже появилась улыбка. Самым тщательным образом просмотрели списки за первые десять дней июня. Никакой Соколовой и в помине нет.

      – Доктора Ревенко где искать?

      – На втором, в хирургии.

      Я медленно побрела по пахнущему хлоркой коридору. Дверь с надписью «Ординаторская» оказалась последней. Толкнув ее, попала в большое помещение с письменными столами. На подоконнике закипал чайник. Довольно молодая женщина со слегка апатичным лицом медленно подняла глаза от газеты. Докторица разгадывала в свободное время кроссворд.

      – Доктора Ревенко нет?

      – Это я, – заторможенно произнесла терапевтица.

      Ее лицо не выражало никаких эмоций. Даже если сейчас в кабинет вбегут десять голых папуасов, она не вздрогнет.

      – Подскажите, где я могу увидеть Яну Соколову?

      Врачиха уставилась в пространство блекловатыми глазами. Прошла минута, две… Я решилась повторить вопрос.

      – Как найти Яну Соколову, где ее палата?

      Гиппократша наморщилась и наконец произнесла:

      – Кто это?

      – Ваша больная, с сотрясением мозга.

      – В пятнадцатой лежит Соколова.

      Поблагодарив невозмутимую тетку, я двинулась назад по коридору. Дверь 15-й комнаты стояла открытой нараспашку. Внутри оказалось четыре кровати, на них лежали бледные женщины. Три загипсованные, привязанные к гирям ноги, одна рука – «самолет». На сотрясение мозга что-то не похоже. На всякий случай поинтересовалась:

      – Соколова здесь лежит?

      – Тут, – сообщила примерно пятидесятилетняя тетка.

      Да, либо Макс сошел с ума, либо не та Соколова.

      – Яна? – переспросила я.

      – Ольга Никифоровна Соколова, – вздохнула женщина, – опять в справочной перепутали.

      Пришлось идти назад. Докторица меланхолично глядела в кроссворд.

      – В пятнадцатой Ольга Никифоровна Соколова, а мне нужна Яна, девушка двадцати лет.

      – Другой нет, – невозмутимо сообщила Ревенко.

      – То есть как? Сами ей справку выдали о госпитализации.

      – Я? – возмутилась докторица. – Никогда не даю никаких справок, их у нас старшая медсестра пишет.

      Я ткнула пальцем в лежащие на другом столе бланки.

      – Вот точь-в-точь такую бумажку дали Яне Соколовой.

      Ревенко пожала плечами:

      – Поглядите сами, там все уже проставлено, и печать, и подпись, только инициалы да фамилию вписать.

      – Ничего себе порядочки! – возмутилась я.

      Ревенко без всяких эмоций глянула