Педант. Олег Овчинников

вашему Тимоне? – спросил я вполголоса.

      – Как вы его назвали? – неожиданно нахмурилась мама.

      – Как и вы. – Я растерялся. – Тимоня.

      – Только один человек называл Тимку так, – холодно сказала она, покачала головой – я с ужасом заметил, что ее подбородок тоже начинает дрожать – и ответила: – Полтора. Вернее, год и семь.

      «Что за день! – подумал я. – Неловкость на неловкости!» И пролепетал:

      – Простите, я вас, кажется, чем-то…

      – А мне скоро двадцать один, – невпопад ответила она, глядя исподлобья, с вызовом, потом опустила глаза и неожиданно поведала мне историю своей жизни. Ничего особенного, ни слова сверх того, о чем и так можно было догадаться по блестящим карим глазам, по кругам вокруг них и по этому ее «скоро двадцать один», но я вдруг почувствовал, что не так уж сильно хочу спать.

      – Что ж это я, – спохватилась в конце. – Тимку разбудим.

      – Пусть поспит. – Я протянул руку, чтобы погладить кудрявую макушку мальчугана, но наткнулся на тонкие пальцы его мамы и снова пробормотал:

      – Извините.

      Она кивнула и отвернулась к иллюминатору, я – в другую сторону.

      Она совсем не в моем вкусе, подумал я. Слишком усталая. Слишком вся в ребенке. Мать-одиночка, по совместительству – секретарь-референт в мини-турфирме. Нет, нет… Слишком много дефисов!

      Но что-то было в ней. Я так и не понял что, ни тогда, ни сейчас.

      Поэтому не стану кривить душой, утверждая, что от этого случайного прикосновения между нами пробежала искра, из которой возгорелось пламя, в конце концов поглотившее… и тому подобные банальности. Лучше смалодушничаю по примеру кинорежиссера, которому нужно показать жизнь героев в развитии, но жаль тратить экранное время на незначительные подробности. Возьму и напишу по-простому, огромными буквами во весь экран: