Кремль 2222. ВДНХ. Владислав Выставной

из племени вестов. Может, действительно, крыша поехала. А может, наоборот – открылись ему тайные знания. Всякое про Книжника говорят. Но, что ни говори, невзирая на все заслуги, врагов у него куда больше, чем друзей. Глядя на его милование с мертвецами, уже не удивляешься этому.

      – Ты чего, парень? Дурман-грибов объелся? – неуверенно проговорил кто-то из лазутчиков.

      Ратибор уже открыл рот, чтобы пресечь эту дикость – нечего смущать и без того сбитых с толку воинов. Нужно отдать простой и ясный приказ: тела товарищей сжечь по обычаю воинов. И спалить к чертовой матери это проклятое место.

      – Тихо! – остановил его голос Книжника, продолжавшего вжиматься ухом в щеку мертвеца. – Он жив!

      Ратибор был уверен: ничто не может напугать его, и уж тем более – вывести из равновесия, свойственного воину.

      Он ошибался. Глядя в глаза боевого товарища, который просто не мог, не должен был оставаться в живых – командир всем телом ощущал предательскую дрожь.

      – Как это возможно? – пробормотал он. – У него же нет… ничего… Кишки наружу!

      – Не знаю, – нервно отозвался Книжник. – Похоже, здесь многие живы. Какой-то садистский способ продления мучений… Видите – все они как будто в общую сеть связаны – вон, жилы скреплены, сосуды… В них какая-то живительная жидкость, я думаю. Она не дает жертвам умереть окончательно…

      Ратибор заставил себя приблизить взгляд, чтобы увидеть эту хитроумную и страшную «сеть» из провисших сосудов, по которым струилась не то кровь, не то что-то ее заменившее.

      – Убейте нас… – прохрипел безжизненный голос. Было видно, как сжались при этом оголенные легкие.

      Ни секунды ни раздумывая, Ратибор выхватил меч. Оборвать мучения – это все, что он мог сделать для боевого товарища. Но надо дать шанс воину исполнить свой долг и умереть не напрасно.

      – Кто это сделал? – отведя меч для удара, отрывисто спросил Ратибор.

      Синие губы воина дрогнули, в трахеях шумно задвигался воздух. Казалось, несчастному не хватит сил, чтобы произнести еще хоть слово.

      – Кому, кому принесли вас в жертву? – резко приблизившись к изможденному лицу, пробормотал Книжник.

      – Бука… – едва слышно прошептали омертвевшие губы.

      – Кто?!

      Больше несчастный не издал ни звука. Взмах меча, глухой удар – милосердный металл оборвал муки.

      – Сжечь здесь все! – зычно прокричал командир. – Чтобы и следа не осталось! Мы вернемся – и отомстим за братьев! Месть!

      Ратибор вскинул над головой меч, разбрызгивая кровь убитого ратника. Эта кровь как будто вернула командиру силы, перекинувшись на прочих бойцов. Гул голосов слился в свирепый рык:

      – Месть! Месть! Месть!

      Книжник вроде и не слышал этого. Он глядел перед собой невидящим взглядом. Вокруг полыхал огонь, пожиравший чудовищное капище. Но семинарист был далеко – там, где в угрюмой неизвестности притаился монстр. Но мысли о чудовище странным образом вызывали не страх.

      Они дарили надежду.

      – Значит, ты вернулся.