Модус вивенди. Дарья Кузнецова

так и не назвал, с загадочной улыбкой напутствовав нас: «А вы подумайте!». Довольно быстро я пришла к выводу, что одно такое качество назвать просто невозможно, ну или ответ на загадку должен звучать как-то вроде «он должен быть хорошим дипломатом». Но в мыслях в разные периоды жизни я порой возвращалась к этому вопросу. И самое странное, что уже пару лет меня настойчиво преследовал один ответ: фантазия. Чтобы понять и принять все это многообразие видов, нужна недюжинная фантазия и умение ей пользоваться.

      Вскоре мою собственную фантазию ждала серьезная проверка на прочность, потому что сведений о тех существах, к которым мне предстояло отправиться, за несколько десятков лет контактов накопилось ничтожно мало.

      Впрочем, всерьез сосредоточиться на вопросе я не успела: в виске появился легкий зуд от сработавшего нейрочипа. Общения со мной жаждал отлично знакомый человек, и я отчетливо осознала, что все планы на сегодняшний день идут насмарку. Просто так коллежский секретарь Алеша Обручев не стал бы меня беспокоить.

      Этот пылкий деятельный юноша состоял личным помощником действительного статского советника Сергея Сергеевича Аристова, заведующего в нашем Департаменте иностранных дел Ксенодипломатическим корпусом и являющегося по совместительству моим прямым начальником.

      – Здравствуйте, Вета Аркадьевна! – Обручев был, как всегда, бодр и кипел энергией, за что его, собственно, и ценил наш Артист.

      – Добрый день, Алеша, – ответила я. – Что-то случилось?

      – Нет, вы не волнуйтесь. Просто Сергей Сергеевич решил собрать всю вашу группу для вводного инструктажа, а то он завтра отбывает на Трипту и боится не успеть вернуться. Я вас запеленговал, сажусь на полянке неподалеку, ловите направление; подходите, мне велено доставить вас в целости и сохранности.

      – Это… несколько неожиданно, – вздохнула я, подзывая Царицу. – Я бы предпочла сначала зайти домой: я не в той компании и не в том виде, чтобы являться к Аристову.

      – Он в хорошем настроении, – весело хмыкнул юноша. – К тому же вы знаете, он обожает Царицу и будет рад ее повидать.

      – На этом мои возражения иссякли, – вздохнула я, как раз выходя на поляну. Не тревожа стебли травы, над ней уже висел на гравитонной подушке новенький скоростной аэролет. Помимо функций личного помощника, Обручев исполнял обязанности и личного водителя начальника.

      Пока я, подобрав юбку, дошла до транспортного средства, открылись обе двери – водительская и пассажирская, опустился коротенький трап, и из аэролета выкатился мой недавний собеседник.

      Алеша был рыж. Рыж настолько, что окружающее яркое осеннее великолепие на его фоне мгновенно померкло и потускнело. Рыжие непослушные вихры, рыжие веснушки на курносом носу, рыжие брови и ресницы и голубые-голубые хитрые глаза. Рыжим отсвечивали золоченые пуговицы на темно-синем мундире, пряжка ремня, белые перчатки и даже, кажется, начищенные до блеска сапоги тоже имели рыжий оттенок. Удивительно солнечный парнишка.

      – Здравствуйте,