Полное собрание сочинений. Том 14. Таежный тупик. Василий Песков

вот уже звонок из Киева: «Я дома. Пока не остыл – приезжайте».

      Пять недель был наш художник в гостях. Сидим за столом, заваленным снимками, пленками, картами, – вопросы, расспросы.

      – Что было главным в этой необычной поездке?

      – Главное? – Петр Ильич задумчиво перебирает снимки. – Вот поглядите на этих людей. Они встречали меня как родного. Я тоже, надеюсь, оставил добрую о себе память. Это и есть главное.

* * *

      За пять недель учитель Карл Келлер много сумел показать другу в своей «альпийской державе». Они побывали почти во всех больших городах, у знаменитых озер, на самых живописных точках в горах, посетили многие исторические памятники, в том числе ленинские места, перевал Сен-Готард, развалины римских построек, старинные швейцарские деревеньки, мельницы, сыроварни…

      Карл и Петр.

      Но это не была одна сплошная дорога. Через два-три дня друзья возвращались в свою «столицу» – деревеньку Мондах, в домик, где живет Карл.

      Самое первое, что они сделали, – побывали в местах, памятных для Петра по 42-му году. Они разыскали место, где изможденный, измученный, приговоренный к повешенью пленник переплыл ночью бурный весенний Рейн. «Сейчас все было в легкой кудрявой зелени, но вода неслась с бешеной силой, с водоворотами и воронками. Как я смог тогда переплыть?! Раскрыл этюдник, попытался что-нибудь сделать на память. Но рука от волнения не слушалась…»

      Разыскали друзья и домик, где беглеца приютили и обогрели. «Я поразился – ничто не переменилось! Вот оконце, в котором светился спасший меня огонек. Вон – видно в окошко – печка с черной чугунной дверцей, на которой хозяин мелом поставил крестик и написал имена, свое и мое».

      Хозяйка дома вышла, опираясь на палку, не сразу сообразила, кто перед ней. И только увидев Карла, все поняла. «Петер…» Она говорила, сбиваясь, несложная ее мысль сводилась к тому, что на девятом десятке у человека радостей очень немного, а сегодня у нее радость… Амалия Мерке с мужем приютили во время войны более сорока русских солдат, бежавших из плена. Петр был первым. И она его помнила…

      На ферме, где Петр батрачил, люди тоже состарились. Хозяйка, седая, сухощавая, Лидия Цублер смутилась, не зная, как называть гостя – как раньше, «Петер» или «господин Билан»? «Вы, наверное, теперь большой человек, если смогли приехать?..»

      Гость попросил глянуть на сеновал, заглянул в каморку, где стояла когда-то кровать батрака. Все было как прежде. Сохранилась даже буковка «П», вырезанная ножом на бревне.

      Хозяин фермы Макс Цублер лежал в больнице. Визит Петра и Карла очень его растрогал. «Я всегда говорил: «Петр – хороший работник и порядочный человек…» На прощанье он попытался подняться, проводить гостя, но молодая сиделка ласково погрозила старику пальцем…

      Сам разыскал Петра Юлиус Урех. Полный седой человек еще издали закричал: «Приехал! Приехал!.. Узнаешь ли, Петр, бывшего парикмахера?!» Сорок лет назад парикмахер Юлиус Урех делал маленький бизнес, покупая русскому краски