Полное собрание сочинений. Том 6. У Лукоморья. Василий Песков

Строил его Зингоренко в 30-м году. А через двенадцать лет, в 42-м, инженер получает задание: «Взорвать ввиду приближения противника». «Саперов не было. Вдвоем с напарником ночью несли взрывчатку в мешках. Привязали мешки посредине пролетов… Над горизонтом стояло зарево, и мост мне показался в ту ночь очень красивым. Я глядел на часы и считал: вот сейчас, сейчас догорит шнур… А в 43-м мне же пришлось восстанавливать этот мост…» Такова участь мостов. В войну возле мостов больше всего падало бомб. Кто из переживших войну не вздохнет, вспомнив переправу, когда вода поднималась столбами справа и слева, и была вода мутной от крови. Военная хитрость заставляла прятать мосты под воду. Машины шли по такой переправе, утопая в воде колесами.

      Мосты всегда разделяют судьбу народа. Переправу не оставляют врагу. А когда врага изгоняют, мосты поднимают в первую очередь…

      В последние годы у нас построены десятки новых больших мостов. Через Волгу – возле Саратова, через Волгу – у Ярославля, через Днепр – у Киева, через Оку, Двину, Неву, Иртыш… Построили самый северный из наших мостов – у Норильска. Много мостов возведено по линии железной дороги Тайшет – Абакан. Большая часть из многих новых мостов – бетонные, автодорожные. Это показатель быстрого роста в стране автомобильных путей…

      Мосты, как люди, имеют возраст и не живут бесконечно. Железобетонные – долговечны. Железным отпущено в среднем сто лет. Сто лет – и надо менять. На Дальнем Востоке, возле Хабаровска, стоит один из мостов-ветеранов. Кто проезжал на поезде через Амур, помнит долгий тревожный гул, самый долгий за всю дорогу с запада на восток. Амурский мост – самый длинный из наших мостов. Четыре километра узорной стали соединяют амурские берега…

      И большие мосты, и маленькие в два бревна, с березовым перильцем, – одинаково дороги нам, потому что мосты соединяют людей.

      Снимок моста через Волгу сделан с помощью «Аэрофлота». Пилот – Станислав Репин.

Фото автора. 10 марта 1967 г.

      Воронежский лес

      Широка страна моя…

      Одно из ярких воспоминаний детства: вечер, на полу в сенцах стоят два лукошка и деревянное корыто с водой, я помогаю матери перебирать грибы. Грибы прикрыты лопухами и увядшими ветками. В сенцах стоят незнакомые, непривычные запахи. Мытье грибов сопровождается разговором о каких-то известных матери и бабушке полянах, о кордонах Ракитном и Маклоке, о просеках, об ольховом болоте, о теленке, который до смерти напугал грибников… В соседской избе висела засиженная мухами картинка: «Царевич на сером волке». По этой картинке я представлял себе место, из которого отец привозил на лошади пахучие осиновые дрова, а мать приносила бидончик ягод, а осенью – корзины грибов и колючую, отливавшую синевой траву. Траву полагалось вешать над дверью и ставить в угол за образа – от домового. Изба у нас была маленькая, домовому спрятаться негде, но я не сомневался, что он существует…

      Мир расширялся. И скоро единственным местом, где еще мог жить домовой, оставался