23. Игорь Васильевич Лесев

ты капаешь мне на мозги!

      – «Орать»! Ты как с матерью разговариваешь?! – мама уже точно орала, ее голос из телефонной трубки разносился по всему кабинету. – Ты безалаберный оболтус, лентяй! Для чего я тебя пять лет проучила, чтобы тебя тут же уволили с первой работы?!

      – Ма, меня не уволили, а сократили, и не «тут же», а через три года. Сокращение тотальное, половину сотрудников сокращают.

      – Но почему-то ты попал именно в ту половину, которую сокращают! И что теперь? Мама должна приехать в Столицу и найти тебе новую работу?! Тебе уже двадцать пять лет!

      – Мама, я сам себе найду работу! И нечего звонить мне и панику поднимать!

      – Пока что ты сам себе высраться не можешь!

      Мы оба были на взводе. Бросить в любой момент трубку готовы были и мама, и я.

      Но неожиданно мама ровным голосом спросила:

      – Ты в церковь ходил?

      Я тут же забыл про все свои неприятности на работе. В голове мигом промелькнули события с упавшей в церкви свечкой, чуть не наехавшей на меня «Волгой», женщиной в красном платье и человеком, так похожем на Игоря Шеста.

      – Да, ходил. Ма, а как Димка умер?

      – Ты уже спрашивал. От пневмонии.

      – Летом от пневмонии?

      – Пневмонией можно заболеть в любое время года.

      – И Димка, значит, умер от пневмонии?

      – Ты не слышишь, что я тебе говорю? Дима Обухов умер от пневмонии, – последнюю фразу мама произнесла, четко выговаривая каждое слово, как будто убеждала не только меня, но и себя. – Еще какие-то вопросы ко мне есть?

      – А может, Димку убили?

      – Ты что, совсем идиот?! – Мама опять вспылила, но это была уже другая злость, не та, что еще несколько минут назад лилась на меня по поводу работы. Мама чего-то испугалась. – Ты бы лучше работу новую искал, а не ерунду всякую спрашивал!

      В это время дверь в кабинет открылась и появился Сущенко. Я не хотел, чтобы он слышал мою перебранку с мамой.

      – Ма, ну ладно. Мне надо работать.

      – Ага, «работать». Где, на бирже труда? Ну ладно, я позвоню сегодня Юре в Москву, спрошу, какие у нас перспективы с «Лукойлом». Все, пока!

      – Пока, ма!

      – И не бери себе в голову всякую ерунду, – мама положила трубку.

      Последняя ее фраза явно относилась не к теме работы. А Сущенко тем временем не спешил садиться за свой стол. Он дождался, когда я закончу разговор, а затем начал разгуливать по кабинету взад и вперед, пересказывая мне историю своего увольнения. В целом она была схожа с моей, разнились детали, но я его почти не слушал. Мне его монолог стал совершенно неинтересен, для проформы я задавал какие-то вопросы, поддакивал, но все больше думал о своем. Что мне сегодня делать? Съездить к Игорю. Он сейчас занят с машинами, буду его только отвлекать. Да и ерунда это все. А может, съездить в Васильков? Найти там маму Обухова, поговорить с ней о Димке. В молодости наши матери дружили, это я точно знаю. Но как я ее найду?

      – Как вы считаете? – Сущенко все не унимался и совершенно не замечал, что я его совсем не слушаю.

      – Я