В Старом свете. Владимир Владмели

наготы, она плясала на базарной площади. Вокруг стояли люди и, усмехаясь, показывали на неё пальцами. Картина называлась «Божья кара».

      – Почему вы решили, что Тамара ненормальная? – спросил Борис.

      – Я её такой вижу.

      – Конечно, она странная женщина, но ведь у каждого есть причуды.

      – Это не причуды, Боря, это безумие.

      – Вы уверены?

      – Конечно, уверен, я же художник. Я вот и тебя написал. Не такого, какой ты сейчас, а такого, каким ты будешь лет через сорок, – Горюнов показал ему акварель.

      – Это не я, – сказал Боря, – это даже не мой отец.

      – Возьми, придёт время, сравнишь. Я хотел пофантазировать, особенно после того, как познакомился с твоими родителями.

      Борис скептически хмыкнул и сказал:

      – Спасибо, Василий Николаевич, я буду хранить ваш шедевр в специальном месте, как Дориан Грей, а потом… – он остановился.

      – Что же ты сделаешь потом?

      – Пока ещё не знаю, – честно признался Боря.

      – Ну, тогда приходи на кружок рисования, это поможет тебе узнать.

      – Хорошо, приду.

      Кабинет Горюнова отличался от всех остальных помещений школы. На стенах висели принты известных картин, а парты, стулья и учительский стол были недавно выкрашены и выглядели гораздо новее, чем в других аудиториях. Василий Николаевич начал занятие с того, что напомнил основные правила композиции, затем взял свой стул, поставил его сначала на одно место, потом на другое и наконец, взгромоздив на преподавательский стол, сказал:

      – Представьте себе, что на этом стуле пять минут назад произошло убийство, сделайте его центром картины и изобразите так, как вы его видите.

      Боря стал вспоминать сцены насилия из разных фильмов, но ничего интересного в голову не приходило и он нарисовал красный стул с изогнувшимися под тяжестью преступления ножками. Горюнов ходил между рядами и смотрел на работы учеников, никак их не комментируя. Советы он давал, только когда его спрашивали. Пока ребята рисовали, он напомнил, что следующее занятие будет посвящено импрессионистам и пройдёт в музее им. Пушкина. Он сказал, что выбрал эту тему, потому что в Изобразилке находится одна из крупнейших в мире коллекций французских художников.

      Это была первая поездка Бори в Московский музей и она произвела на него сильное впечатление. Разница между столицей и Ригой была огромна и он жалел, что за всё это время ещё ни разу не был в Москве. По пути домой он спросил у Горюнова, не собирается ли Василий Николаевич в ближайшее время повезти их куда-нибудь ещё.

      – Например?

      – В театр.

      – В какой?

      – В Вахтангова, на «Принцессу Турандот».

      – Это же детский спектакль, – удивился Горюнов.

      – Я знаю, – ответил Боря.

      – А почему ты вдруг захотел эту принцессу?

      – Так, – ответил Боря.

* * *

      Началось это ещё в Риге, когда ему было десять лет и в его обязанности входила еженедельная уборка