Дама с коготками. Дарья Донцова

котится? – оживилась Маруся. – Наверное, нужна помощь.

      И девочка с ужасающим топаньем понеслась на второй этаж. Степан рассмеялся:

      – Чувствую, будет кому дело передать.

      Мы прошли в ярко освещенную гостиную. Возле сияющей огнями елки в удобных креслах сидели Петр, брат Степана, Анна, его жена, и незнакомая мне пара.

      – Ты ведь не знаешь Диану и Кирилла, – сообщила Люлю, – знакомься. С Дианой вместе учились, а Кирилл ее супруг.

      – Между прочим, я еще и доктор, а не только супруг Дианы, – раздраженно заявил мужчина.

      Степа примиряюще замахал руками:

      – Кирюша, ты чудесный доктор, но быть мужем такой красавицы, как Диана, по-моему, очень приятно.

      Доктор пробормотал что-то нечленораздельное в ответ. Я вздохнула: надо же, уехать от собственного «домашнего уюта» и попасть в чужой. Надеюсь, Кирилл не начнет сейчас громко выяснять отношения со своей весьма невзрачной женой. У Люлю всегда было мило, весело и непринужденно. Сейчас что-то изменилось даже в обстановке гостиной. Я пригляделась повнимательней. Комната выглядела как-то странно. Картины сняты со стен и лежат на полу. Книги вынуты и громоздятся около полок. У большого торшера отсутствует абажур, и свет ничем не прикрытых лампочек бьет прямо в глаза. На диване распоротые подушки. Казалось, в комнате орудовал вор или милиция проводила тщательный обыск.

      Рядом с весело горящим камином тосковало пустое кресло-качалка, постоянное место старика Вольдемара. Странно, что отец Степы не сидит, как всегда, у огня.

      – А где Владимир Сигизмундович? – поинтересовалась я. – Привезли ему на Новый год любимый миндаль в шоколаде.

      Повисло молчание, потом Степан произнес:

      – Папа умер месяц тому назад от инфаркта.

      Я окончательно растерялась. Как же так? Никто не предупредил меня! Ни за что теперь не спрошу про Фриду, мать Степы, может, и она тоже…

      Словно услышав эти мысли, Люлю пояснила:

      – Фрида пошла отдохнуть перед ужином. Ей уже трудно встречать Новый год, не поспав два-три часа днем, все-таки восемьдесят стукнуло.

      Я облегченно вздохнула, слава богу, хоть Фрида жива и здорова. Снова повисло молчание. Ветер завывал в каминной трубе, и в мою душу постепенно стало закрадываться ужасное подозрение: так ли уж весело встретим Новый год?

      В гостиную влетела Маруся.

      – Мамулечка, – заорала она с порога, – пойди посмотри, какие расчудесные котятки родились. Мишка их сейчас тряпочкой обтирает.

      Потом она огляделась по сторонам и бесхитростно спросила:

      – Ой, тетя Лариса, вы затеяли ремонт? У Мишки в комнате тоже такой кавардак!

      Люлю не успела ответить, потому что снаружи донесся гудок автомобиля.

      – Это Лена, моя племянница, – обрадовалась хозяйка. – Слава богу, все в сборе, никто не застрял на этой ужасной дороге.

      Через пару минут в комнату быстрым шагом вошла потрясающе красивая девушка. Ростом под метр восемьдесят, длинные удивительно