Челси. Правила игры. Марина Ким

худощав, высок, с потрясающе привлекательным личиком. Я подумала, что он модель (позже выяснилось, что, как обычно, банкир).

      Мы перемолвились парой незначительных фраз, и я почему-то сказала, что хочу его. Наверное, в эту ночь было выпито много коктейлей или я просто испытывала, насколько расширяются границы моего любопытства и дерзости в ночь вседозволенности. Он мне ответил:

      – Меня многие женщины хотят. Чем ты особенна?

      – Тем, что меня тоже хотят очень многие, но я выбрала тебя.

      – Я не плачу за женщин.

      – Я не сплю с мужчинами, которые платят.

      Да, кого-нибудь подцепить не было его целью, но мы обменялись телефонами и договорились о встрече.

      Припарковать машину оказалось не так легко, но через полчаса дело всё-таки было сделано и его «Porshe» нашёл покой за три улицы от Ридженс-парк, где мы хотели погулять. Эдвин казался очень романтично настроенным и даже взял меня за руку, когда мы гуляли. Парк дышал весной, и настроение у нас было соответствующее. Ближе к вечеру мы пошли в бар, и он также держал меня за руку. Обманчиво оказалось первое впечатление, которое он произвёл на меня в ту ночь в клубе. Его дерзость проявлялась только в улыбке и отполированном блеске глаз. Он был не отчаян и смел, а напротив, робок и влюбчив. Я начинала чувствовать, что нравлюсь ему всё больше, и больше, и он боится сделать неверный шаг и всё испортить. Было жаль, что, не делая никаких шагов, в желании очаровать меня он, по сути, пятился назад.

      Он держал меня за руку добрую вторую неделю, когда я решила вновь проявить инициативу и первая поцеловала его в шею. В ответ он дотронулся губами до ямочки моей улыбки. Я недоумевала, даже была в лёгкой панике, думая, что, наверное, дело в том, что не очень нравлюсь ему. Всё-таки, когда ты интересна парню, никакие доводы, если даже таковые имеются, не будут ему помехой и он попытается приблизить момент постели как можно скорее. Эдвин почувствовал моё недоумение и тревогу и на следующий день пригласил меня на ужин не в ресторан, а к себе домой. Приготовил лазанью, налил вино, мы пили, слушали музыку, даже пытались танцевать, прерываясь на поцелуи.

      – Говорят, что лазанья повышает сексуальное желание, – сказал он.

      – Прекрасно. Я должна благодарить лазанью за то, что твоя рука спускается всё ниже и ниже по моей спине?..

      – Да, именно. Твоя прелестная попка, обтянутая джинсами, не имеет к этому никакого отношения…

      – О’кей, значит, я должна сдерживать себя и не позволять себе дотронуться губами до твоей груди. Это всё происки лазаньи.

      – О нет, не только. Моё неотразимое тело тоже имеет значение…

      – Хочешь проверить, какое на самом деле значение имеет для меня твоё тело?

      – Совсем не против.

      Я начала стягивать с него рубашку. Танцуя, мы оказались в спальне.

      Мы оставили свет включённым. Мне нравилось заниматься любовью при свете, наблюдать за выражением лица партнёра, как оно ненадолго теряется, оставляя лицо перекошенным от эмоций, и вот человек расслабляется с выражением полного удовлетворения, бесконечного блаженства. Вы смотрите друг другу в глаза, и между вами возникает особая связь, понимание и священная