Воспоминания (1865–1904). В. Ф. Джунковский

июля в Михайловке близ Петергофа у великого князя Михаила Николаевича был бал, на который я был приглашен и еще Озеров от нашего полка. Мы и поехали с ним вместе, было удивительно красиво, оживлено, танцевали до полного рассвета, разъехались, когда солнце было уже довольно высоко.

      22-го июля мать была именинницей, я очень жалел, что не мог поехать к ней в этот день и что пришлось ограничиться письмом, но я утешал себя, что 28-го я обниму ее, когда начнется мой отпуск. Когда я откланивался великому князю по случаю отъезда в отпуск, то он очень любезно меня пригласил заехать на несколько дней в Ильинское,[188] когда я буду проезжать Москву, и взял с меня слово, что я буду телеграфировать ему, чтоб за мной выслали лошадей. Такое внимание меня страшно тронуло, я очень поблагодарил великого князя и сказал, что в таком случае я приеду в Ильинское прямо из Назарьева (имения Михалкова), находящегося в 15-ти верстах от Ильинского. Великий князь все же просил, чтобы я известил его о дне своего приезда.

      В Васильково я провел неделю, мне хотелось не пропустить полкового праздника, и потому я вернулся в Петербург, проехав прямо в лагерь 5-го августа. На вокзале в Петербурге я встретился с моей сестрой, которая также ехала в Красное Село, сопровождая принцессу Марию Баденскую, дочь Марии Максимилиановны. Принцесса меня любезно пригласила сесть к ним в купе, что мне доставило большое удовольствие, но в последнюю минуту приехала княгиня Кочубей, гофмейстерина императрицы, очень важная гордая особа, и, увидев принцессу Марию, вошла прямо к ней в купе, мне пришлось ретироваться, так как я знал, что она не допускает кавалеров сидеть с ней в одном купе, считая это против этикета. Она видела, как я вышел из купе, горделиво ответила на мой поклон и неодобрительно посмотрела на меня. Очевидно, она нашла неприличным, что я был в купе, где сидела принцесса.

      В лагере меня встретили радостно, так приятно было очутиться среди полковой семьи. Я тотчас надел парадную форму и явился к командиру полка князю Оболенскому и великому князю Сергею Александровичу. Оба меня приняли очень любезно.

      В 7 часов была всенощная впереди нашего лагеря, на которой присутствовали великая княгиня Елизавета Федоровна и принцесса Евгения Максимилиановна (жена принца А. П. Ольденбургского, нашего корпусного командира). После всенощной они пили чай в офицерском собрании. На другой день в 11 часов был церковный парад полку по случаю храмового праздника. В прежние годы всегда всем присутствовавшим на параде дамам и всем великим княгиням подносили по букету цветов, но император Александр III, не любивший роскоши, в 1884 году запретил на полковых праздниках эти букеты. Надо было что-нибудь другое придумать, и в прошлом 1885 году на полковом празднике мы, офицеры полка, придумали сделать ковер из живых роз полковых цветов: желтых, красных и белых, – ковер по размеру ковра в коляске. Этот ковер и был положен в коляску, в которой приехали их величества на парад. Когда по окончании парада подали коляску, то государь посмотрел на ковер и, пораженный

188

…Ильинское – усадьба, принадлежавшая императорской семье в Московском у. Московской губ (совр. Красногорский р-н), в 1880–1909 гг. принадлежавшее в. кн. Сергею Александровичу и в. кн. Елизавете Федоровне, позднее – детям в. кн. Павла Александровича Марии и Дмитрию.