Булыжный камень мостовых. Сборник стихов. Олег Дыбцин

      Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

      Екатеринбург

      Тебя нельзя не полюбить

      Мой самый лучший в мире город,

      Построек вековая нить —

      Свиданье с прошлым в разговорах.

      Булыжный камень мостовых

      Центральной площади с проспекта,

      Ты видел жителей своих

      В лаптях и «англицких» штиблетах.

      Ты жил и рос другим на зависть,

      Как старший брат, как лучший друг.

      Весной в сиреневую завязь

      Роскошен Екатеринбург!

      Прекрасен ты зимой и летом,

      Листвой осенней ли кружа,

      Сердца чисты и души светлы

      Твоих любимых горожан.

      Когда в разлуке я с тобой

      Иль радость встреча предвещала,

      Я улыбался всей душой

      Иль тосковал возле вокзала.

      Любимый город мой родной,

      Тебя печальней нет и краше.

      Плывет над нами вышиной

      Церковный звон по шпилькам башен.

      В тебе история и жизнь,

      В тебе загадка без ответа,

      Границы здесь пересеклись —

      Ты в двух частях одного света!

      Другое первое сентября…

      Сентябрь в белых утонул бантах,

      В цветах, в счастливых детских лицах —

      День знаний первый. Суета,

      Ладошки в пот, и пульс в виске стучится.

      Родители в волнении стоят,

      Торжественно на памятной линейке…

      А мне вдруг память отсветила АД —

      Спортзал… Обрывки фраз..и боль под веки…

      Картинками поплыл внезапный штурм…

      Глаза отцов, что встали в ополченье…

      Зазвякала, защелкала латунь —

      Спецназовцы пошли на подавленье.

      Вдруг страх и ужас охватил меня

      И нервный тик, до хруста в кулаках…

      Отцы и Деды, раненых с огня,

      Детей своих выносят на руках.

      И сердце рвет, и хочется орать,

      Куда- то ввысь, звериным, диким рыком —

      За чьи грехи скажи, Ты смог забрать,

      К себе их души, тем ужасным мигом …!?

      В оцепененье стопорное впав,

      Прийти в себя пока еще не в силе,

      Вдруг доча шепчет, дернув за рукав:

      «Пошли пап! В класс давно всех пригласили!»

      Во сне я видел…

      Во сне я видел вновь твою улыбку,

      Твой взгляд, изящный стан и цвет волос.

      И потревожить я боялся эту зыбкость,

      С утра войдя в рассвет хрустальных рос.

      Боялся я, что завтра так же в ночь,

      Ты не придешь, и сон мой вспенит вьюга.

      Бессонница погонит мысли прочь,

      В края извечного к снегам испуга.

      В края, где нет тепла и твоих губ,

      Пусть даже в снах, пусть даже на мгновенье.

      А я хочу с тобою видеть юг,

      И ощущать твое сердцебиение.

      Хочу я слушать ритм твоих стихов,

      В иллюзиях тонуть о нашей встрече…

      Начну молить опять твоих Богов —

      Чтоб ты была со мной душою вечно!

      А помощь не пришла…

      Фонтанчиками в кладку отплясал,

      ЧиркнУв по каске, гадкий рикошет —

      Четвертая атака на вокзал —

      Четвертое рожденье на тот свет.

      Как заведенный лупит ДШКа,

      Гранатометы справа не стихают,

      И онемев с цевьём слилась рука,

      И мушку глаз уже не различает.

      Пылает все и камень и металл —

      Ад на земле живым открыл ворота…

      Комбриг пробитым горлом все шептал:

      «Блядь гибнем! Помощь дай, полста четвертый!»

      А снайпера работали, как в тире

      «Гусянки» жгли в засадах подло «духи».

      И боль срывалась криками в эфире:

      «Дай залп в квадрат мой, окружили суки!!!»

      «Держаться до последнего комбриг,

      Хоть мертвым, хоть живым – приказ ДЕРЖАТСЯ!»

      Порвал эфир в надрыв прощальный крик:

      «В Атаку пацаны… В атаку братцы!…»

      В упор