Немира. Колесо судьбы. Катя Зазовка

с Рьятом.

      – Ну? – нетерпеливо спросил Серпутий, когда тот вернулся.

      – Это седина.

      – Седина? – ахнул Казлейка.

      – Еще вчера ее не было, я точно помню, – уверенно сказал Серпутий.

      – И я помню, – мрачно подытожил Киряк.

      – Неужто? – переспросил Серпутий, поймав его взгляд.

      – Что? Что неужто? – с тревогой спросил Казлейка.

      – Что-что, – тихо пояснил самый старший из разбойников, – Юга это, силу из Рьята тянет.

      Малец сглотнул.

      – Ничего, поди, и ведьмы смертны, – буркнул Киряк и, поглаживая рукоять верного меча, уперся злобным взглядом в Югу, но внезапно отпрянул. Сальные и явно потемневшие космы спали с морщинистого лика, обнажив колючий взгляд и нехорошую улыбку на едва уловимое мгновение.

      – Эй, Рьят, – негромко отозвал в сторонку брата Киряк, воспользовавшись отлучкой ведьмы в транс. Близнец обернулся и с блаженным, как у юродивого, выражением лика подошел к близнецу.

      – Чего надобно?

      – А чего это ты все вокруг Юги ошиваешься?

      – Так Лисица ж велел, кто последний, тот за нее и отвечает.

      – Тот ее в седло берет, – поправил Киряк, – а коней мы давно оставили.

      – Ну, кто-то ж должен ей подсобить. Женщины – они нас слабее.

      – И давно ты старую каргу перестал ведьмой звать?

      Вместо ответа Рьят огромной лапищей ухватил могучую шею брата и уперся лоб в лоб. Желтоватые белки от злобы налились кровью. Киряк попытался отшатнуться, да не вышло – мертвая хватка прочно удерживала, не дозволяя даже дернуться. И это притом, что Рьят всегда уступал близнецу в силе.

      – Еще раз так о ней скажешь, придушу, – для пущего убеждения пальцы больно впились в мышцы шеи.

      – Совсем сбрендил, если родного брата на эту выдр… ведьму променял.

      – Не трожь! – взвизгнула, точно плохо смазанные петли двери, старуха.

      Близнецы одновременно обернулись. Один из подельников почти с головой залез в мешок Юги. Охранитель уже оставил в покое шею брата и даже успел навести стрелу на подлого предателя. Но лук так и не выстрелил. Неудачливого грабителя что-то отбросило к лесу. Из мешка полез густой едкий дым. Он застилал очи, забивал нос и легкие. Лиходеи закашлялись. Кто-то закричал так, будто его рвали на части.

      – Закройте глаза! Не шевелитесь! – велела ведьма.

      Что-то зашипело.

      Лисица замер у ствола сосны. Он чувствовал, как что-то гигантское мечется по поляне, будто выбирая жертву. От незримого чудовища волнами исходила опасность, но не такая, какую излучает умный и умелый соперник, а иного рода. Это было нечто потустороннее, словно из самого Навья, способное лишь одним видом лишить разума.

      – Смельчаки! – издевательски объявила ведьма и разразилась мерзким смехом. – Поднимайтесь, пока не обтяжкались! Воины…

      К скрипучему хихиканью добавился гогот Лисицы и похрюкивание Рьята. Хвосты тумана стремительно таяли. Киряк поднял голову и уже открыл рот для хохота, но углядел разорванного на части подельника – веселье как