Пансион искусных фавориток. Борьба за любовь. Екатерина Богданова

растительность. Строения тоже не отличались яркостью и архитектурными изысками. Весь мир доминантов выглядел серым и плоским. Здесь не было места плавным линиям. Даже дорога, по которой мы шли, не петляла, а отличалась резкими, геометрически выверенными углами.

      – Как же вы здесь живете? – прошептала я, взирая на лишенный радостей жизни мир. – Здесь вообще кто-нибудь думает, чувствует, творит? Или все просто существуют по заранее написанному сценарию?

      – Пожалуй, стремление к переменам – это единственное, что связывает меня с вашим видом, – произнес Рафэ, ведя нас по ровной как струна дороге.

      – Да ты не безнадежен! – воскликнула Дамон.

      Касиян дернула ее за рукав, но Мона только плотоядно улыбнулась.

      Пожалуй, эта кампания будет не лишена определенного очарования. Мне доставит истинное удовольствие наблюдать за тем, как моя дерзкая, воспитанная фавориткой фрейлина будет ломать мировоззрение доминанта Рафэ. И ей удастся перевернуть его устоявшийся мир. А если ему это не понравится, я не позволю доминанту обидеть свою подругу.

      Шли мы не больше пятнадцати минут, но этого времени мне хватило, чтобы понять, что мир доминантов везде одинаково сер и однообразен. Здание лаборатории находилось на окраине, и резервация, где они держали взаперти наших сородичей, была поблизости. Она представляла собой изолированную площадь, накрытую овальным куполом, под которым располагалось несколько длинных бараков, небольшая площадка для прогулок и высокое здание в центре, упирающееся крышей в центр купола.

      – Можете снять маски, – сказал доминант, как только мы прошли сквозь стену прозрачного магического купола. – Не контактируйте с выращенными здесь особями. Они не знают языка и даже не подозревают о существовании других миров, – инструктировал нас Рафэ.

      – Урод, – коротко ответила Мона на его реплику.

      – Держи в узде свою помощницу, – злобно прошипел доминант.

      – Она равноправный член команды. Сам попроси ее о лояльности, – вежливо улыбнувшись, ответила я.

      – Издеваешься? – резко обернувшись, спросил Рафэ.

      – Нисколько. А ты боишься? – задала я встречный провокационный вопрос.

      – Что? – вопросил Рафэ, брезгливо поморщившись.

      – Все вы, мужчины, одинаковые, – авторитетно заявила Мона. – И иное происхождение тебе не поможет, блондинчик.

      – Дамон, умерь пыл, – улыбнувшись проговорила я. – Рафэ нам еще понадобится в здравом уме, по крайней мере, до того момента, как мы найдем Карая.

      – А потом? Ты дашь мне полную свободу? – с надеждой в голосе спросила фрейлина.

      – Конечно, – заверила я ее, поглядывая на насупившегося доминанта. – По окончании кампании можешь делать с ним все, что захочешь.

      – Вы точно сумасшедшие, – подал голос Рони.

      – За это мы их и любим, – улыбнулся Анторин.

      – Вы такие забавные в своей уверенности в собственной исключительности, – усмехнулся доминант.

      – Забавляйся, пока можешь, – великодушно