Сингулярность (сборник). Юрий Никитин

не буду пока покидать территорию, щиты оставьте, мезонные генераторы поднимите до уровня корпусных подвалов и выставьте на минимум.

      Виктор тяжело перевел дыхание – явно камень с души свалился.

      Лавров вдруг нахмурился, взгляд стал суровым, обвиняющим:

      – У вас был такой вид… отчаявшийся и испуганный… мы подумали, что просто уйдете из жизни.

      – Да, тяжеловато было все-таки, сомнения, страх… Да и весьма болезненное это дело, надо сказать. Кстати, Виктор, предупредите президента, что все обошлось.

      Виктор выудил из пиджака красный мобильник.

      – Надеюсь, он не успел сделать заявление о потере контроля над наноботами. Репортеры наверняка беснуются. Так что ему доложить?

      Коваль на миг задумался:

      – Пусть сделает заявление… об успешном завершении эксперимента… «Зачеловек». А теперь ведите к Звяге, верну его… гм, атомы.

      Артем Тютюнников. Музыка

      Я слушал музыку, как вселенную, да та и была ею.

      В несколько жутких мгновений она сжалась в Праатом, а в следующий миг вновь взорвалась энергетическим вулканом. Раскаленная материя устремилась вовне, превращая Ничто в Пространство.

      Я с замиранием сердца слушал дрожание облаков сверхскоплений, внимал галактикам и звездным системам. Звезды извергают фонтаны вещества, и смещаются орбиты их планет.

      Сам рельеф небесных тел изменчив, дрожит во всеобщем ритме, заданном всевластным демиургом. Раскатываются громы атмосферных потоков, океанские течения меняют ход, и это доходит до моего слуха.

      По телу пробежал неприятный холодок, когда ощутил, как осциллирует каждая элементарная частица, словно мигает: вот она есть, а вот ее свойства совсем иные, а вот ее и вовсе нет – мелькнувший призрак на очередном заходе вселенского маятника. Мелодия суперструн.

      Пространство заполняют волны всех природ и диапазонов: электромагнитные, гравитационные, глюонные… И за пределами вечной суеты складываются во что-то большее: звуки оркестра для единственного слушателя. Для меня.

      Внезапно мир подернулся дымкой. По реальности прокатилась волна рассогласования, слух пронзил резкий разряд диссонанса. Интерфейс прервался, и меня словно бросило в космический вакуум. Я поднял веки, и в глаза тысячепудовым молотом ударил яркий свет.

      Я бешено заморгал, вытер дрожащей рукой слезящиеся глаза. Сощурившись, с трудом осмотрелся.

      В комнате светло, как на Солнце. На проекционном экране во всю стену замерло окно музыкального проигрывателя, столбики анализатора спектра застыли в очередном прыжке. В дверном проеме кто-то стоит, уставившись на меня.

      Я через силу повернулся лицом к гостю, по шее прошла волна тупой боли, в голове разлилась озером расплавленного свинца. Из глотки вырвался стон.

      – Стат, ну ты соображай хотя бы, что делаешь! Какого черта тебе вообще здесь надо?..

      Гость нахально ухмыльнулся, вошел в комнату. Подцепил со стола синюю коробочку, оценивающе осмотрел. Хмыкнул.

      – Опять