Скиталец. Генри Хаггард

тебе преодолеть!

      – Это пустяки, – отвечал Менепта, бросаясь в кресло, с которого я встал, – но я хорошо играю и сумею дать тебе «храм», «жреца», пятерых «лодочников» и обыграю тебя. («Храм», «жрец» – так называются в игре деревяшки, Скиталец, – добавил Реи.)

      – Я принимаю вызов! – вскричала Мериамун. – Но мы будем играть три раза! Моей ставкой будет священная змейка на моем челе против твоего царственного уреуса. Кто выиграет, пусть носит то и другое!

      – Нет, госпожа, – осмелился я сказать, – это слишком высокая ставка!

      – Высока ставка или низка, а я согласен, – ответил Менепта. – Моя сестра слишком долго смеялась надо мной. Она увидит теперь, что вся ее женская хитрость не поможет ей превзойти меня в игре, что сын моего царственного отца, будущий фараон, – выше всякой женщины. Я принимаю твой вызов, Мериамун!

      – Хорошо князь, – вскричала она, – после солнечного заката ты найдешь меня в моей первой комнате. Возьми с собой писца, чтоб отмечать игру. Реи будет судьей. Но не пей вина сегодня вечером! Иначе я выиграю твою ставку!

      Менепта ушел, а Мериамун громко засмеялась. Но я предвидел беду. Ставки были слишком высоки, игра слишком неожиданна. Мериамун не хотела слушать меня, она всегда своенравна.

      Солнце зашло, и два часа спустя Менепта пришел в сопровождении писца, найдя Мериамун уже готовой к игре. Перед ней на столе лежала квадратная доска. Он молча сел и спросил, кто начнет игру.

      – Погоди, – возразила Мериамун, – надо приготовить ставки!

      Сняв с головы царственную змейку, она распустила свои дивные волосы и передала мне свою ставку.

      – Если я проиграю, – заметила она, – то никогда не буду носить царственный уреус!

      – Пока я жив, ты не будешь его носить! – отвечал Менепта, снимая свой уреус и подавая мне.

      Между обоими уреусами была значительная разница. На короне Мериамун была одна змея, а Менепты – двойная.

      – Да, Менепта, – произнесла Мериамун, – быть может, Осирис, бог смерти, ожидает тебя, он ведь любит великих людей. Начинай игру!

      При этих зловещих словах Менепта нахмурился, но с готовностью начал игру. Мериамун играла спокойно и небрежно. Менепта выиграл первую игру и с криком: «„Фараон“ умер!» – сбросил пешки с доски.

      – Каково я играю! – сказал он насмешливо. – Совсем по-женски: вы умеете нападать, но не защищаться.

      – Не хвались, Менепта! – перебила Мериамун. – У нас две игры впереди. Я начинаю!

      Вторую игру выиграла Мериамун и, крикнув: «„Фараон“ умер!» – сбросила пешки с доски. Менепта нахмурился, пока я устанавливал доску и пешки, а писец отмечал игру.

      Очередь была за Менептой начинать третью игру.

      – Клянусь священными богами, – вскричал он, – я принесу им богатые дары в знак победы над тобой!

      – Клянусь священной богиней мести, – ответила Мериамун, – которой я молюсь ежедневно, я выиграю!

      – Тебе бы надо клясться головой кошки, – произнес он насмешливо.

      – Да,