Файролл. Снисхождение. Том 1. Андрей Васильев

тех пор я не любитель общения в подобных ситуациях. Хотя и тогда я ему не советовал нести слово в массы, особенно если они настроены реакционно.

      – Стой! – снова донеслось до меня. – По-хорошему просим.

      Ай, как плохо, догонят они меня, буквально в затылок дышат.

      И я на ходу пару раз выстрелил в лестничный пролет, благо пистолет уже был у меня в руках. Может, и не самый умный поступок, но другого ничего мне в голову не пришло. Да и потом – сомневаюсь я, что это мне повредит.

      Черт, я запасную обойму не взял, она так и осталась под подушкой. И не лишней она была бы, и улика, если что. Хотя – у меня все в палате осталось, кроме часов и пистолета.

      Выстрелы и вправду были не слишком громкими – но для улицы. В полутемном и тихом здании больницы, да еще и в ограниченном пространстве черного хода они громыхнули ого-го как!

      – О как! – донеслось до меня сверху. – Вооружен и очень опасен!

      – Осторожно, опасный кролик, – поддержал его девичий голос.

      Я тем временем достиг первого этажа и молился только об одном – чтобы местная техничка была ленивой и нерадивой, а, стало быть, оставила выход с лестницы открытым.

      И она оказалась именно такой. Вот в чем преимущество удаленности от федерального центра – тут раздолбайства больше. В столице, с ее обилием спецслужб и постоянным страхом терактов, такое невозможно, а здесь – пожалуйста. Живут же люди, а? И другим жить дают.

      Я вылетел в двери, они хлопнули за моей спиной, закрываясь. Припереть их было нечем, но я на ходу толкнул банкетку, стоявшую рядом с выходом, и она замечательнейшим образом перегородила проход. Ну да, не препятствие, но секунд двадцать я отыграл.

      Выстрелы услышали, до меня откуда-то донеслось несколько голосов, видимо, вопрошающих: «Это что было?».

      Судя по ним, я как раз попал в главный холл, темный по этому времени суток, или в какое-то ответвление от него, и вот здесь за меня начала играть архитектура этого здания.

      Можно ругать или хвалить проектировщиков советского времени, но их непростая логика, любовь к дешевому портвейну и тяга к поворотам, переходам и лестницам сыграла мне на руку. Чуть дальше того места, где я выскочил с лестницы черного хода, был поворот, ведущий невесть куда, за ним еще один, потом короткий переход, а дальше я уже и сам бы не нашел обратную дорогу.

      Влетая в первый поворот, я услышал грохот банкетки – мои новые друзья сидели у меня на хвосте, следовало ускориться.

      Правда, потом я ничего не услышал – видно, они рванули к главному выходу.

      – Больной, почему не в палате? – я лоб в лоб столкнулся с немолодой женщиной в халате, несущей куда-то металлическую кастрюлю медицинского назначения. – Что за беготня ночью?

      – По нужде. – Я обернулся, сделав несколько шагов, встал так, чтобы в случае чего не оказаться на линии огня и посмотрел назад. В темноте перехода никого не было видно, то ли отстали мои друзья, то ли и вправду побежали не туда. – Приспичило – сил нет.

      – Больной, –