Жаба с кошельком. Дарья Донцова

именно эту фразу «мы лучшие» слышу каждый день из радиоприемника, таким образом «Русское радио» нахваливает себя. Но я очень хорошо помню, как один раз поехала по делам в местечко под Коломной и с огромным удивлением обнаружила, что на расстоянии пятидесяти километров от Москвы «Русское радио» исчезло из моей автомагнитолы. Вот вам и лучше! Нельзя доверять тому, кто бахвалится!

      Решительным шагом я приблизилась к парнишке, села около его стола на стул и спросила:

      – Тебя как зовут?

      – Дима, – растерянно ответил тот и тут же поправился: – Дмитрий Павлович.

      – Диплом имеешь?

      – Могу показать, – оскорбился «зеленый» адвокат.

      – Не надо, – улыбнулась я, – что заканчивал?

      – Юрфак МГУ.

      – Хорошо, – кивнула я, – нанимаю тебя защитником, речь идет об убийстве.

      – Ошибку делаете, милейшая, – проскрипел «гриб», – опыт – это главное!

      Но я пропустила мимо ушей брюзжание старичка. Лично мне комфортней иметь дело с молодым парнем, чем с шатающимся от слабости дедулькой.

      Целый час мы с Димой обсуждали дело, потом он выписал мне квитанцию и сказал:

      – Вам скидка, как моему первому клиенту.

      Я улыбнулась:

      – Говорят, я приношу удачу, вот увидишь, после меня клиенты к тебе толпой пойдут!

      Дима хихикнул, я встала, запуталась ногой в свисающем с его стола шнуре, пошатнулась и упала в проходе. Мне на спину шлепнулся телефонный аппарат.

      – Не разбился?! – воскликнул Дима.

      – Вроде нет, – ответила я, кряхтя и пытаясь встать на ноги, – отлично себя чувствую.

      – Я про телефон, – радовался паренек, – целехонек!

      «Гриб» зашелся в кашле.

      – Ну-ну, – прохрипел он, – ну-ну, спаси господь вашего клиента.

      – Вы бы, Альберт Валентинович, лучше вспомнили, как утопили Каранышева, которого судили за мошенничество в особо крупных, – дрожащим голосом отбивался Дмитрий Павлович, – прокурор потребовал шесть лет, а после вашей замечательной речи мужику десятку вломили, такое вы впечатление на судью произвели!

      «Мухомор» побагровел и стал издавать такие жуткие звуки, то ли крик, то ли кашель, что я вылетела в ужасе в коридор. Не хватало только стать свидетельницей его кончины на рабочем месте!

      Решив больше сегодня не испытывать судьбу, я пошла к Прокофьеву и принялась звонить в дверь.

      – Кто там? – пропищали изнутри.

      – Сергей дома?

      – Какой?

      Вопрос меня слегка удивил.

      – Прокофьев! А что, их тут несколько?

      – Нет, – гремя замками, ответил кто-то, – для порядка интересуюсь!

      Дверь распахнулась, перед глазами открылся длинный коридор, увешанный тазами. На пороге стояла крохотная бабулька, обутая, несмотря на теплый июнь, в валеночки.

      – Чего тебе, деточка? – тоненьким голосочком осведомилась она.

      И тут до меня дошло, квартира-то коммунальная!

      – Мне нужен Сергей Прокофьев.

      Бабуся поморгала выцветшими глазками:

      –