Аллан Кватермэн. Генри Хаггард

на плечо воина, он дал ему такой здоровый толчок, что тот очутился лицом к лицу с ним.

      Приблизив свое свирепое лицо к злобным чертам Мазаи, он сказал тихим голосам:

      – Видишь ты меня?

      – Да, товарищ, я вижу тебя!

      – А это видишь? – он завертел топором перед его глазами.

      – Да, товарищ, а вижу эту игрушку. Что из этого?

      – Ты, дикая собака, хвастливый мешок, захватывающий маленьких девочек! Этой игрушкой я убью тебя! Хорошо, что ты вестник, а то я раздробил бы тебя на кусочки!

      Воин махнул своим длинным копьем и засмеялся.

      – Я хотел бы стоять с тобой в бою, как муж с мужем! Тогда бы мы посмотрели!

      Он повернулся, чтобы уйти, все еще смеясь.

      – Ты будешь стоять со мной, как муж с мужем, не бойся! – возразил Умслопогас тем же зловещим голосом. – Ты встанешь лицом к лицу с Умслопогасом, происходящим от царственной крови Чеки, из народа Амазулусов, и согнешься под ударами Инкози-кааса. Смейся, смейся! Завтра ночью шакалы будут смеяться и грызть твои кости!

      Когда воин ушел, один из нас взял корзину Флосси и открыл ее. В корзине находился чудный цветок лилии Гойа, в полном расцвете и совершенно свежий. Там же лежала записочка Флосси, написанная ее детской рукой, карандашом, на кусочке сырой бумаги, в которой, вероятно, была завернута провизия.

      «Дорогие мои папа и мама! – писала она. – Мазаи схватили нас, когда мы возвращались домой. Я хотела убежать, но не могла. Они убили Тома, другой убежал. Меня и няню они не трогают, но говорят, что потребуют в обмен за нас одного человека из отряда мистера Кватермэна. Я не хочу ничего подобного. Не позволяйте никому рисковать своей жизнью за меня. Попытайтесь напасть на них ночью! Они будут пировать и есть трех быков, которых украли и убили. У меня есть револьвер, и если помощь не придет, я застрелюсь! Им не удастся убить меня. Вспоминайте обо мне, если я умру, дорогие папа и мама! Я очень испугана, но надеюсь на Бога. Не смею больше писать, они начинают замечать! Прощайте! Флосси».

      С наружной стороны было кое-как начиркано:

      «Привет мой мистеру Кватермэну! Они обещали отдать вам корзину, и он получит свою лилию!»

      Я прочитал эти слова, написанные маленькой смелой девочкой в часы тяжелой опасности, когда сильный мужчина мог потерять голову, тихо заплакал и еще раз в душе поклялся, что она не умрет, если моя жизнь может спасти ее!

      Долго и серьезно обсуждали мы наше положение. Я снова говорил, что пойду к дикарям, снова миссионер не хотел допустить этого, и Куртис, и Гуд, как истинные друзья, поклялись, что пойдут тогда со мной, чтобы умереть вместе.

      – Необходимо на чем-нибудь остановиться, – сказал я, – до наступления утра!

      – Тогда нападем на них теми силами, какие у нас есть и попытаем счастья! – сказал сэр Генри.

      – Да, да, – заворчал Умслопогас на своем языке, – ты говоришь, как муж Инкубу. Чего бояться? Двести пятьдесят Мазаев! А нас сколько? Начальник (мистер Мекензи) имеет двадцать человек, у тебя, Макумацан, 5 человек, еще 5 белых людей,