Каждый твой вздох. Там, где заканчиваются слова, начинается танец. Ирэне Као

найдется ли для них место в этом раю?

      Спустя несколько мгновений девушка в кимоно возвращается.

      – В данный момент все столики заняты, но один скоро освободится. Не желаете ли пока подождать за стойкой…

      – А долго ждать? – спрашивает Бьянка, слегка покачиваясь на каблуках.

      – Думаю, минут десять, максимум – четверть часа, – отвечает японка, как бы желая их подбодрить.

      Подруги переглядываются и кивают друг другу.

      – Хорошо, мы подождем, – отвечают они хором.

      Они оставляют официантку и подходят к стойке из черного глянцевого мрамора, украшенной маленькими белыми свечками в виде цветка лотоса. За стойкой молодой шеф в форме дымчато-серого цвета и черной бандане на голове направляет что-то вроде газовой зажигалки на нарезанные ломтики тунца, затем смазывает их масляной смесью и посыпает семенами мака. Каждый жест наполнен сосредоточенным вниманием – наблюдать за ним одно удовольствие, к тому же это хорошо расслабляет. Да и парень он симпатичный, думает Бьянка: ей нравятся парни с восточной внешностью, а этот еще и довольно молод, но при этом мастерски делает свою работу.

      Словно заметив, что за ним наблюдают, шеф приветственно машет Бьянке и Диане, которые присели на высокие стулья у стойки, и ставит перед ними маленькое блюдце с урамаки из риса, лосося и авокадо.

      – Пока вы ждете… угощение за счет заведения, – произносит он вкрадчивым голосом, подмигивая обеим.

      – Спасибо, – отвечает Бьянка с воодушевленной улыбкой. Неужто он к ним клеится? – думает она, внезапно понимая, что он годится ей в сыновья.

      Диана пробует первой, уплетая урамаки в один заход.

      – Вкуснотища! – восклицает она, облизывая губы, а молодой шеф весело за ней наблюдает. Она не из тех, кто привык сдерживаться – ни с едой (ей повезло: пищеварение у нее даже после тридцати работает, как атомная станция), ни с мужчинами.

      Бьянка же пробует медленно, чтобы прочувствовать все оттенки вкуса, и только потом глотает.

      Некоторое время она сидит, уставившись в одну точку и подбирая слово:

      – Нежно, – произносит она наконец, глядя и на шефа, и на подругу, – очень вкусно! Как давно я не ела японскую еду…

      Она вытирает рот бумажной салфеткой, хотя вытирать нечего, и поворачивается к Диане:

      – Ну давай, расскажи про этого типа… На чем мы остановились?

      – Забудем об этом, дорогая, – отвечает Диана с таким видом, будто ей влепили пощечину.

      – Значит, ты вообще не хочешь видеть этого Кристиана?

      – Это не я не хочу его видеть. Это он исчез, растворился. Гробовая тишина. И уж точно не собираюсь первой ему писать. И вообще стерла его номер.

      – Да ну, будто это что-то значит… – саркастически ухмыляется Бьянка. – Потом ты восстановишь его из памяти другого телефона или из какого-нибудь блокнотика. Слушай, рыжая, я тебя тридцать лет знаю!

      – За кого ты меня принимаешь? Я правда удалила его отовсюду! Решила, что от говнюков надо защищаться. Любой ценой.

      – Это