Взять свой камень. Василий Веденеев

боя, на котором он одержал первую в этой войне победу, – удирает, скрываясь от превосходящих сил противника. Ну ничего, он еще вернется, припомнит им все сразу – и хозяйский вид, и поруганную землю, и срубленные деревца!

      Велосипед подпрыгивал, переваливаясь через вылезшие на тропинку корни деревьев, сырая земля мягко пружинила под старенькими, латаными-перелатаными шинами. Аккуратно и твердо придерживая руль, Алексей вдруг заметил, что узелок с гостинцами для домашних Пети Дацкого где-то потерялся…

* * *

      Прекрасный сон закончился совершенно неожиданно. Только что снилась жена, заботливо подсовывающая мягкую подушку под голову, и вдруг ухнуло, закачало…

      Взрывы словно подбросили Дацкого, задремавшего на жестком деревянном диване в зале госбанка. Он открыл глаза и увидел себя сидящим на полу. Стекла дребезжали, за окнами что-то ревело и стонало, земля жутко вздрагивала от падавшей на нее неимоверной тяжести.

      «Неужто?» – дальше подумать Петр не успел.

      Шибануло так, что он кубарем откатился в сторону. Как щепка, отлетел в другой угол зала большой деревянный диван. В воздухе тут же повисла густая завеса известковой пыли, плотная, похожая на туман.

      Пошатываясь, Дацкий поднялся, ощущая предательскую дрожь в коленях и противный солоноватый привкус крови во рту – видно, падая, прикусил губу или разбил лицо. Голова тупо болела, все тело казалось ватным, а в ушах звенело – тонко, по-комариному назойливо.

      Петр засунул в уши пальцы и помотал головой, пытаясь избавиться от надоедливого звона. Мыслей не было, так – пустая апатия и одно желание, чтобы скорее перестало ухать и звенеть. Но когда он вынул пальцы из ушей, звук стал громче. Неужели это звонит телефон? Работает? Не может быть! Ладонями разгоняя перед собой известковую пыль, висевшую в воздухе, Дацкий пошатываясь пошел к телефону, неведомо как уцелевшему на столе управляющего среди обрушившихся с потолка кусков штукатурки.

      – Алло, слушаю! Говорите!

      – Дацкий?! Ты живой? – раздался в трубке голос дежурного по райотделу НКВД.

      – Я? – почему-то удивился Петр, как будто спрашивали не его. Но потом, спохватившись, быстро ответил: – Живой! Что происходит, почему взрывы? У меня тут потолок обвалился.

      – Немцы бомбят! – закричал дежурный. – Исполком разбит, так дали, что все здание разом рухнуло. Рядом с нами тоже бомба упала… Петя! Слышишь? Ты не отключайся! Немца скоро погонят от границы или задержат. Но надо на всякий случай ценности вывозить. Слышишь?

      – Слышу, – вздохнул Дацкий: поездка к семье опять откладывалась на неопределенное время – вполне возможно, что очень надолго.

      – Начальник приказал! – надрывался дежурный, пытаясь перекричать шумы на линии и грохот взрывов. – В банке ссуды для колхозов, деньги на закупки продукции. Соображаешь?!

      – Семья у меня в Белой Гуте осталась, с границей рядом, – прервал дежурного Петр, надеясь у него хоть что-нибудь узнать.

      – Какая семья?! – разозлился