Клетчатая зебра. Дарья Донцова

потолкую. Вот негодница! Наклюкалась до того, что в больницу попала… Ну, Дашута, не сиди!

      Я поднялась со стула, и тут ожило местное радио. Громкий, отчетливо слышный в палате голос произнес:

      – Медсестру из пятого блока просят забрать у патологоанатома результаты вскрытия тела Ирины Савельевой, умершей вчера в гостинице.

      Я замерла, Вера ахнула, потом напряженно спросила:

      – Что там такое сказали?

      Я раскрыла рот, но гортань словно заполнилась пластилином, в палате внезапно пропал воздух.

      – Повторяю, – равнодушно орал громкоговоритель, – медсестру из пятого блока просят забрать у патологоанатома результаты вскрытия тела Ирины Савельевой, умершей вчера в гостинице.

      – Вскрытия тела Ирины Савельевой… – одними губами повторила Вера. – Она скончалась?

      – Нет, нет, – малодушно закричала я. – Ошибка! Это другая Ирина Савельева, тезка!

      Вера вытянула вперед руку.

      – Можешь немедленно отвезти меня к дочери в палату? Отвечай!

      – Ире плохо, она в реанимации, туда не пускают!

      – Врешь! – просипела Вера. – Брешешь, иначе бы уже волокла меня к ней. Что нам реанимация? Ты везде пролезешь! Я тебя хорошо знаю. Обмен… О нет! Обмен! Случился обмен!

      Я нажала на кнопку вызова врача. Подруга, вцепившись в одеяло, забормотала:

      – Ким Ефимович сказал: чтобы Сереженька обрел тело, нужен обмен, мальчик останется со мной, а кто-то уйдет… Забрали Иру! Ей стало плохо в тот момент, когда целитель проводил обряд, он обещал начать его днем… Обмен произошел… Сереженька со мной, но Иришку…

      Вера разорвала пододеяльник, я оторопела, и тут, на мое счастье, в палату вбежали доктор, две медсестры и Андрей.

      Глава 9

      Можете обвинять меня в черствости, трусости и эгоизме, но я, увидев растрепанного Савельева, бочком, бочком добралась до двери и сломя голову кинулась прочь. Липкий ужас отпустил меня лишь после того, как я влила в себя в ближайшей забегаловке три стакана отвратительного растворимого кофе. На улице бушевало лето, народ потел от жары, а меня колотило в ознобе. Огромным усилием воли я победила дрожь и сказала себе:

      – Обо всем подумаю завтра. Сейчас необходимо отвлечься, в воспаленных мозгах не возникают конструктивные мысли.

      И тут затрезвонил мобильный. От неожиданности я поперхнулась пойлом, закашлялась и пролила на себя содержимое чашки. Светло-бежевое платье покрыли темные пятна, а сотовый продолжал орать, тот, кто сейчас непременно хотел со мной поговорить, был на удивление настойчив. Я достала трубку и постаралась не демонстрировать раздражения.

      – Слушаю.

      – Почему утку не забрала? – заорали мне в ухо.

      Пару секунд я пребывала в недоумении, потом вспомнила, как начался вчерашний день, и спросила:

      – Кирилл, ты?

      – Кто еще тебе домашнего пришлет? – запричитал Ласкин. – Выбрал самую жирную в сарае, красавицу, сам лично ей башку свернул… И чего? Анна Сергеевна тебя час на вокзале ждала!

      Я стала оправдываться:

      – Я приехала