Дикторат. Галина Манукян

– тех, кто видел все своими глазами, запомнили урок и научили детей чтить духов и поклоняться им. Ни у степняков, ни у глоссов, ни у химичей или любильцев нет никого главнее жреца, ведь только у него есть дар слышать голоса Высших. А им принято подчиняться, даже если не очень-то и хочется. Мне тут же стало стыдно: чего я злилась на отца? Как он мог противиться тому, что велел Акху?

      Сердце защемило. Я повернула голову в другую сторону, ветер коснулся моих щек и украл платок, понес его, будто птицу, над улицами. Прямо за городом раскинулось зеленое море леса, ущелье и горы. А где же озеро? Не видно… Подальше отливали рыжим холмы. Я прищурилась: отчаянно хотелось принять за родные места те бледно-желтые пятна, а черные пунктиры вокруг – за наши скалы. Я убедила себя, что вижу край солончаков, хоть это, скорее всего было и не так. Однако сердце забилось сильнее: там все мои, там мама, которая меня любит. Ей и говорить не надо было об этом, я просто знаю, что любит. Разве не любовь, когда тебе в голодное время подсовывают кусочек получше, когда в холодной ночи отдают платок – лишь бы тебе было теплее, а если грустно, делают ту вкуснятину из корешков? А я даже не попрощалась с мамой нормально! Захотелось плакать. Какими глупыми показались сейчас наши разговоры с Шеской о том, что жизнь в солончаках – хуже некуда. Сейчас она представилась мне райской. Отдала бы все, чтобы вернуться домой.

      Обойдя по краю весь этаж, я поняла, что перескочить на другое здание не удастся, – разобьюсь в лепешку. Я вздохнула и стала рассматривать руки. Что в них не так? Отчего я могу творить странные вещи, прикоснувшись то к одному, то к другому? На всякий случай дотронулась до бежевой плитки на колонне. Ощутила приятную прохладу, и всё. Провела ладонью по полу – ноль. Коснулась пальцами проволоки – покалывание стало чуть ярче. Ага! То бишь мне нужен металл, чтобы мой странный дар проснулся?

      На полу не валялось ничего такого, что можно было бы оживить – ни железок, ни разных штучек прошлых людей. Я переходила от одной мусорной кучи к другой, пытаясь обнаружить в гнили и трухе что-нибудь для защиты. Оружие лишним не бывает, плохо только, когда нет никакого. Как бы старательно я ни копалась, ничего полезного найти не вышло, если не считать жирного паучка, который так приятно хрустнул панцирем на зубах. Жаль, больше не было.

      Наконец, в углу, прямо возле лестницы я раскопала черную пластиковую штуку, от прикосновения к которой на ее краях что-то зашипело, заискрилось. «Чудно! – решила я. – Не убить, так напугать. А потом драпать со всех сил». Едва я услышала подозрительный шум сзади, как тяжелая лапа опустилась на мое плечо и стиснула его до боли. Я ойкнула. Знакомый голос прорычал:

      – Хэйдо! Где может быть чумашка? В мусорной куче, конечно!

      Лапа потянула меня вверх, чуть ли не выдирая мышцу и кости, я скривилась и ткнула новой штукой в голое предплечье.

      – Черт! – вскрикнул от неожиданности гигант и выпустил меня.

      Я присела и юркнула между его ног вниз по лестнице. Но через пролет столкнулась лоб