Имперский ястреб. Диана Удовиченко

Оставалась лишь надежда попасть в услужение к хорошему человеку. Некоторым это удавалось, они находили добрых хозяев, и служили им верой и правдой, благодарные за то, что им подарили почти нормальную жизнь. Порой такие счастливчики даже женились и брали честное имя своей половины, законом это, как ни странно, разрешено. А иногда – о чудо – им удавалось выучиться на мага второй степени, о таких в нашем доме ходили легенды. Правда, не знаю, сколько в них было истины. Ведь за обучение надо платить деньги, а откуда они у бастарда, находящегося в бесплатном услужении? Тем не менее, каждый из воспитанников надеялся на удачу, и изо всех сил старался понравиться человеку, который искал себе слугу. Я же не желал участвовать в этой ярмарке рабов, и каждый раз прятался в дальний угол. Будущее виделось мне вполне определенно: до двенадцати лет воспитательный дом, потом – улица, где такие как я ежегодно пополняют армию нищих, воров и грабителей.

      Этот день я помню очень хорошо. Всех нас согнали в столовую, чтобы очередной охотник до дармовой прислуги выбрал себе подопечного. Я снова забился в угол и наблюдал оттуда, как мои товарищи, выстроившись в ряд, с заискивающими улыбками приветствуют немолодого коренастого человека. Тот неторопливо прохаживался по столовой, внимательно разглядывая детей. Неожиданно он подошел ко мне и, присев на корточки, спросил:

      – Как тебя зовут, малыш?

      У него было доброе лицо и лукавая улыбка. Я посмотрел в хитрые глаза и ответил:

      – Рик.

      – А я – дядюшка Генериус, ты можешь называть меня просто дядя Ге. Сколько тебе лет, Рик?

      – Пять.

      – Ну что, Рик, пойдем домой, – дядя Ге взял меня за руку и подвел к наставнику.

      – Я забираю этого, – сказал он.

      Этот день был началом моей жизни.

      В тот день мне улыбнулась удача, и Луг явил свое милосердие. Иногда я гадаю: а как сложилась бы моя жизнь, не обрати дядя Ге внимания на хмурого, упрямого, вечно ждущего тычка или грубого окрика мальчишку? И что стало с теми, кому повезло меньше? Мне часто снится кошмар: я вижу грязный и холодный воспитательный дом, спальную комнату, двухъярусные расшатанные нары. А на них – дети. Худые, оборванные, голодные. Лица со впалыми щеками, злые, как у хищных зверушек, глаза. Будущие преступники, будущие смертники. Дети любви, никогда ее не знавшие. Маленькие заложники судьбы, отверженные по праву рождения. Бастарды…

      – Спасибо, мастер Брохен, – сказал я, постаравшись вложить в свои слова как можно больше теплоты. – Я хочу это оставить.

      Гном некоторое время буравил меня маленькими глазками, затем медленно проговорил:

      – Я бы сказал, что это очень мудрое решение, господин барон. Если бы оно не было таким глупым.

      Уроженцы гор любят говорить загадками, такой уж это народ.

      Мастер Брохен выбрал самую тоненькую кисточку, раскрыл пузырек с резко пахнущей черной жидкостью и принялся за работу. Расписывая мое плечо, он бормотал, словно про себя:

      – Беда