Кляча в белых тапочках. Елена Логунова

ередной своей вампирской трапезы!

      Неизобретательно повторив ругательства, я отложила помаду в сторону и сняла подпрыгивающую от нетерпения телефонную трубку.

      – Ты еще дома? – не здороваясь, спросила трубка бодрым голосом моего коллеги, видеооператора Вадика.

      Совершенно идиотский вопрос, если учесть, что он звонит мне на домашний телефон!

      – Нет! Никого нет дома! – рявкнула я, как злобный Кролик из мультфильма про Винни Пуха.

      И перебросила трубку из правой руки в левую. Освободившейся дланью подцепила из коробки бумажную салфетку и потерла ею красный след на своей физиономии.

      Помада, заявленная производителем как особо стойкая, действительно, не стиралась, зато замечательно размазывалась. Через пару секунд нижняя половина моего лица приобрела равномерный свекольный окрас и стала выглядеть так, будто мне недавно сделали лоскутную пересадку кожи, причем донором был если не лично Чингачгук, то кто-то из его соплеменников.

      – Хорошо, что ты еще дома, – невозмутимо произнес Вадик. – Сэкономишь и время, и деньги.

      – Это каким же образом?

      Пока было совершенно очевидно, что мне придется, наоборот, немало времени потратить на приведение своей морды в относительный порядок.

      – Не ходи на работу, сиди дома, – посоветовал Вадик. – У нас с тобой, оказывается, через час съемка в Приозерном. Все равно придется проезжать мимо твоего дома, так зачем тебе ехать на студию? Мы подъедем, я звякну с сотового, ты и выйдешь.

      – Отлично! – бурно обрадовалась я– не столько любезному предложению Вадика и возможности сэкономить на маршрутном такси, сколько тому, что смоченная в одеколоне ватка явно побеждала красные помадные разводы, быстро возвращая моей коже колер, свойственный бледнолицым. – Договорились!

      Я бросила трубку, спеша закончить тщательную зачистку напомаженных территорий. Уф, справилась! Рано, рано списывать на свалку истории такое могучее косметическое средство, как тройной одеколон! Один минус: благоухаю я теперь, как застенчивый алкоголик. Ну, с этим ничего не поделаешь, принимать водные процедуры некогда, тем более что в ванной плещется Колян, а извлекать мужа из воды – что из болота тащить бегемота. Ладно, в машине высуну голову в окошко, до Приозерного минут сорок езды, авось компрометирующее амбре «Тройного» и выветрится…

      Я снова взяла тюбик «Ланком», прицелилась и ловко мазнула помадой по губам – раз, вто…

      Дзинь-нь-нь! Нижней губе опять не повезло! Проклятый телефон второй раз за утро некстати ожил, и мое лицо снова украсила ярко-красная полоса, теперь уже горизонтальная. Боевая раскраска в лучших традициях североамериканских индейцев.

      – И впрямь, чисто Вождь краснокожих! – не зная, плакать мне или смеяться, пробормотала я, посмотрев в зеркало.

      Длинно скрипнув, за моей спиной приоткрылась дверь в ванную, и в коридоре бесшумно возник загорелый Колян, всю одежду которого составляло махровое полотенце, намотанное на манер набедренной повязки. Темные от воды гладкие длинные волосы спадали на плечи. До полного сходства с некстати помянутым Чингачгуком не хватало только ожерелья из медвежьих зубов и орлиного пера за ухом.

      – Хуг! – вскинув руку в индейском приветствии, тематически воскликнул супруг. – По какому поводу куксимся? Почему не встречаем мужа радостной улыбкой? Кто, черт побери, в вигваме хозяин?

      Возмущенно засопев, я уже привычно плеснула на ватку тройного одеколона, потерла чудодейственным средством лицо и только после этого сняла верещащую трубку.

      – А спасибо говорить тебя не учили? – с претензией вопросил невидимый Вадик.

      – Слышь ты, благодетель! Меня многим словам не учили, я их усвоила в процессе жизни! Не вынуждай меня грязно ругаться в третий раз за утро! – бесновато зарычала я. – Изыди, сатана! Отойди от телефона и дай мне спокойно собраться!

      Шмякнув трубку на рычаг, я злобно зыркнула глазом на ухмыляющегося мужа, глубоко вздохнула, досчитала до десяти и сделала несколько магических пассов над телефоном, заклиная его молчать.

      – Глупая скво! – над моим плечом протянулась мускулистая рука. Одним движением Колян вырвал телефонный штепсель из розетки, потом снисходительно чмокнул меня в скальп и любезно подал помадный тюбик. – Вот теперь можешь наносить боевую раскраску совершенно спокойно!

      – Это интимное занятие! – возразила я, прихватывая помаду и направляясь в ванную.

      Там тоже есть зеркало, раскрашусь, в самом деле, без помех и ехидных зрителей!

      – Эй! Ты опять пара напустил! – закричала я, едва шагнув в ванную комнату. – Тут же дышать нечем и не видно ничего!

      – Хоть томагавк вешай! – весело согласился Колян.

      Застонав, я сорвала с вешалки в прихожей свою сумку и убежала с ней в комнату, чтобы навести макияж, глядя в маленькое зеркальце пудреницы.

      Надо же, успела! Едва я закончила рисовать губы, как тут же, в сумке, зазвенел мой сотовый: