Факел в ночи. Саба Тахир

Убийца! Жнец человеческих душ!

      – Лайя… – начал я, но тут по туннелю прокатился гул и треск, и земля задрожала. Через канализационные решетки я услышал крики и вопли, а затем оглушительный грохот взрыва.

      – Тысяча чертей, что происходит…

      – Это Ополчение книжников, – прокричала сквозь шум Лайя. – Они восстали!

      Я не успел спросить, откуда ей известны такие интересные новости, потому что слева туннель озарила сигнальная вспышка.

      – Святые небеса, Элиас! – потрясенно промолвила Лайя, широко распахнув глаза.

      Слева к нам приближались двое. Оба – маски. Один огромный, старше меня лет на десять. Мне он был незнаком. А рядом – невысокая, почти миниатюрная фигурка. Несмотря на то что ее серебряное лицо казалось абсолютно спокойным, она источала ледяную ярость. Моя мать. Комендант.

      Справа доносился топот сапог, на который, как и на свист, сбегались другие солдаты. Мы попали в ловушку. По туннелю вновь прокатился гул.

      – Спрячься за моей спиной, – крикнул я Лайе. Она не услышала. – Лайя, черт возьми… о-ох…

      Лайя вдруг пригнулась и прыгнула, толкнув меня в живот с таким отчаянием и силой, что я не удержался на ногах и повалился в один из склепов, вырубленных в стене. Разорвав густую паутину, опутавшую склеп, я упал спиной в каменный гроб. Лайя частично лежала на мне, частично ее зажало между стеной и гробом.

      Неожиданное падение, склеп, увитый паутиной, близость девушки, толкнувшей меня, – все вместе едва не лишило меня дара речи.

      – Ты с ума…

      БАХ!!! Там, где мы только что стояли, буквально в один миг обрушился потолок – с жутким грохотом, которому вторили раскаты взрывов, сотрясающих город. Я подмял Лайю под себя, закрыв ее голову руками. Склеп спас нам жизнь. Мы кашляли, задыхаясь от пыли, поднятой взрывом, и я отчетливо понимал, что если бы не Лайя, мы бы уже были мертвы.

      Грохот утих, и сквозь густую завесу пыли прорезались лучи солнечного света. Из города доносились крики. Я осторожно поднялся и выглянул из склепа, выход из которого наполовину завалило камнями. Обрушение прекратилось, но от туннеля уже мало что осталось.

      Убедившись, что ни одного маски поблизости не видно, я выкарабкался из склепа, вытаскивая через груду обломков и Лайю, которая все еще не могла прокашляться. Ее лицо было покрыто пылью и пятнами крови – чужой, я проверил. Она потянулась за флягой, и я помог поднести горлышко к губам. Сделав несколько глотков, она встала.

      – Я могу… могу идти сама.

      Слева от нас туннель завалило почти полностью, но чья-то рука в бронированной перчатке расчищала путь, отшвыривая камни в сторону. Сквозь пыль в образовавшуюся щель виднелись серые глаза и светлые волосы Коменданта.

      – Идем.

      Мы выбрались из разрушенных катакомб, попав в сутолоку и разноголосицу серранских улиц. Тысяча чертей!

      Никто, похоже, и не заметил обрушения – все внимание было приковано к взвившемуся в жаркое синее небо огненному столбу: особняк губернатора полыхал, как варварский погребальный