Мессия Дюны. Дети Дюны (сборник). Фрэнк Герберт

выключил личный щит, потянулся к микрофону, выхватил его из руки ошеломленного связиста, торопливо один за другим отдал несколько приказов, вложил микрофон обратно в руку офицера. Обернувшись, Пауль подозвал к себе специалиста по оружию, энергичного и блестящего, принадлежавшего к новой уже породе фрименов, лишь смутно припоминавших жизнь в сиетчах.

      – Они воспользовались камнежогом, – проговорил Пауль.

      После мгновенной паузы молодой человек откликнулся:

      – Мне уже сообщили об этом, сир.

      – Конечно. Ты понимаешь, что это значит?

      – Безусловно, он был снаряжен атомным зарядом.

      Пауль кивнул и представил себе, как мечется сейчас разум молодого человека. Атомное оружие запрещено Великой Конвенцией. Когда обнаружат покушавшегося, его ждет возмездие объединенных сил всех Великих Домов. Сразу забудутся прежние раздоры, перед лицом новой опасности и древних страхов они потеряют всякое значение.

      – Камнежог нельзя изготовить, не оставив следов, – проговорил Пауль, – подбери необходимые приборы и отыщи место, где он был сделан.

      – Немедленно, сир, – бросив на Пауля последний испуганный взгляд, офицер заторопился выполнять его приказание.

      – Мой господин, – обратился к Императору откуда-то из-за спины его связист, – ваши глаза…

      Пауль обернулся, потянулся в глубину кабины, нащупав рукоятку, перестроил командный передатчик на свою частоту.

      – Вызовите Чани, – приказал Пауль. – Скажите ей… скажите, что я жив и скоро буду у нее.

      Собирают силы, подумал Пауль, подмечая страх в запахе пота, наполнявшем кабину.

      Он покинул тебя, Алия,

      Покинул лоно небес.

      Свят, свят, свят!

      Огненные пески

      Перед тобой, Господин наш,

      Ты, который видит

      Без глаз.

      Демон думал обороть его!

      Святой! Трижды Святой!

      Выбрал он муки!

(«Луна падает». «Песни Муад’Диба»)

      После семи дней лихорадочной суеты Цитадель охватило неестественное спокойствие. Было утро, повсюду сновали люди, но они перешептывались, склоняясь друг к другу, и ходили буквально на цыпочках. Топот сменившегося караула нарушил тишину, но, встретив осуждающие взгляды, вошедшие притихли, подобно прочим.

      Вокруг слышались разговоры о камнежоге:

      – А он говорил, что огонь был сине-зеленого цвета и пах адом.

      – Дурак твой Элпа! Он сказал, что скорее покончит с собой, чем воспользуется глазами тлейлаксу.

      – Не нравится мне все, что говорят об этих глазах.

      – Муад’Диб прошел мимо меня и окликнул по имени.

      – Как он видит, не имея глаз?

      – Люди покидают нас, вы слыхали? Повсюду страх. Наибы сказали, что собираются в сиетче Макаб на Великий Совет.

      – Что они сделали с Панегиристом?

      – Я видел, как его вели в палату, где заседают наибы. Представляете себе, Корба под арестом!

      Чани поднялась в этот день рано, ее смутила тишина в Цитадели. Проснувшись, она обнаружила, что Пауль сидит возле нее, пустые глазницы