Скандал в шелках. Лоретта Чейз

двери лучше подслушивать, когда прямо перед ней возник Лонгмор.

      – Вы? – спросил он.

      – Я?.. Вы, ваша милость это о чем? – проговорила она, растягивая гласные как истинная уроженка Ланкашира. Она еще помнила, что забылась и заговорила с ним, как с равным. Но Софи, как и все ее родственники, была законченной лгуньей и сейчас смотрела на графа широко раскрытыми синими глазами – такими же невинными и пустыми, как у пасущейся на лугу коровы (она очень гордилась своей способностью изображать глупость и невежество).

      – Не притворяйтесь, – пробурчал Лонгмор. – Я бы узнал вас за милю, мисс…

      – О нет, ваша милость, не мисс, а просто Нортон. Что изволите, ваша милость? Чего бы вы…

      – Не стоит, – перебил граф. – У меня нет настроения для ваших игр.

      – Попаду я в беду из-за вас, ваша милость, – пропела Софи, мысленно добавив «осел вы этакий». Ослепительно улыбнувшись, она еще шире распахнула глаза в надежде, что Лонгмор вспомнит о запрете горничным болтать с гостями.

      – Как, черт возьми, он это проделал? – спросил граф. – И зачем ей это? Или она спятила?

      Софи осмотрелась. Гости были заняты сплетнями о падении леди Клары. А лорд Лонгмор, очевидно, был не так им интересен, хотя… Если вернее, то он тотчас отпугивал любого, кто смел на него косо взглянуть. Поскольку же сейчас его настрой был вполне ясен всем гостям, никто из них не решался даже шепотом о нем заговорить. И конечно же, все старались обходить его стороной и не смотреть на него.

      – Сюда, – шепнула Софи, схватив графа за руку.

      Если бы он не послушался, у нее не было бы ни малейшего шанса сдвинуть с места этого гиганта. Сделать такое – все равно что остановить мчащийся локомотив!

      Граф, похоже, не ожидал, что эта миниатюрная особа потащит его за собой, но все же, сбитый с толку, покорно последовал за ней. Софи же повела его в один из коридоров для слуг; а поскольку последние пользовались любым предлогом, чтобы оказаться поближе к центру скандала, то она почти не сомневалась, что никого из них не встретит. Но все-таки внимательно оглядела коридор. Удостоверившись, что побережье безлюдно, она выпустила руку графа и прошептала:

      – А теперь слушайте меня.

      Весьма озадаченный поведением Софи, граф уставился на свою руку. Потом, взглянув на девушку, проговорил:

      – Вот и хорошо. Наконец-то вы отказались от своих ланкаширских манер.

      – Имеете хоть какое-то понятие о том, что случится, если меня разоблачат? – прошипела Софи.

      – А вам не все равно? Ведь ваша сестра вышла за герцога…

      – Ох, какой же вы осел.

      Граф уставился на Софи в изумлении.

      – Я сказал что-то не то?

      – Вот именно, – процедила она сквозь зубы. – Поэтому ничего больше не говорите. Только слушайте.

      – Боже, не собираемся же мы обсуждать… произошедшее?

      – Собираемся. Вы ведь хотите помочь сестре?

      Граф промолчал, а Софи вновь заговорила:

      – Поверьте,