Знахарь из будущего. Придворный лекарь царя. Юрий Корчевский

футболка и кроссовки. И в городе в такой одежде удобно, и в поезде.

      Из избы выскочил разъяренный бородатый мужик в длиннополом пиджаке и широких штанах, заправленных в сапоги.

      – Я этого так не оставлю! – кричал он. – Я управу найду! До самого князя дойду! В город еду!

      Никита сразу сообразил, что ему тоже в город надо – неважно, какой.

      Мужик вскочил на тарантас, взял в руки вожжи.

      Никита подбежал, встал на подножку:

      – Возьмите до города, мне тоже туда надо.

      – Садись.

      Мужик крикнул «Но!», лошадь тронула, и Никита буквально упал на сиденье.

      – Вот же кровопивец! – не унимался мужик. – Взял и подсунул воск в бочках. Сверху отменного качества, а внутри…

      Мужик махнул рукой.

      – Меня на торгу едва не побили. Позор-то какой! Отродясь со мной такого не было! Меня Федором звать, – вдруг резко сменил он тему.

      – Меня Никитой.

      – Что-то я тебя здесь раньше не видел.

      – Так я не местный, сам впервые в этих краях оказался. Проездом из Москвы.

      – Правильно, честному человеку в этом селе делать нечего. А волостель – мошенник! Так князю и скажу.

      Никита сначала подумал, что волостель – это фамилия такая. У наших людей таких фамилий не бывает: и редкие, и заковыристые. Но все оказалось проще. Волостель – управляющий в деревне или в селе.

      – Ты чем на жизнь зарабатываешь? – поинтересовался Федор.

      – Доктор.

      Мужик посмотрел на Никиту непонимающе.

      – Лекарь, если так понятнее.

      – Чего ж тут не понять? Врешь, зубы заговариваешь или, как цирюльник, кровь пускаешь?

      – Все-таки пускаю.

      Какие-то замшелые они тут, в селе своем. И словечки-то старинные – цирюльник. Неужели цивилизация не дошла?

      – То-то я смотрю – одежа на тебе странная. Да и обувка тоже. Вот я купец – и одет, как купец. Если боярин – так и его по одежке сразу угадать можно.

      – Разве лекари по-особому одеваются?

      – Да, верно.

      Они выехали на более широкую дорогу, где было движение – впереди виднелась попутная телега, навстречу другая ехала.

      Постепенно Никита стал замечать, что не видно столбов и проводов – электрических, телефонных. Да и машин на дороге нет. На селе лошадь до сих пор в почете – сена привезти, картошки, участок небольшой вскопать, на котором на тракторе не развернуться. Но где машины?

      – До города далеко?

      – Верст пять еще, и Владимир.

      Никита подумал, что ослышался. Ведь катастрофа «Невского экспресса» произошла между Питером и Москвой, а Владимир в другой стороне от столицы.

      – Федор, Владимир этот между Москвой и Нижним?

      – Конечно! А где же ему еще быть? Испокон веков тут стоял.

      Мозги отказывались принимать информацию. Ему же в Питер надо! Какой Владимир? И как он здесь очутился?

      – Подожди, а год сейчас какой?

      – Семь тысяч сто шестидесятый от сотворения мира.

      Блин, это же