Хобби гадкого утенка. Дарья Донцова

приятелем Денисом отправилась на прогулку за грибами и прихватила Жюли. Естественно, никаких грибов дети не нашли, зато привели Жюли назад в таком виде, что Серафима Ивановна, потратившая неделю на вычесывание репьев из шерсти любимицы, твердо сказала:

      – Все. Жюли больше никуда не ходит, только гуляет во дворе!

      Вот и сейчас няня, выйдя на крыльцо, крикнула:

      – Аркадий Константинович, оставьте Хуча! Еще простудится!

      – Ничего с ним не сделается, – возразил Кеша, – под слой жира, который его покрывает, ни один мороз не проберется. Эй, Снап, Банди, Хуч, вам что, письменное приглашение прислать!

      Услышав, что обожаемый хозяин изволит гневаться, питбуль и ротвейлер, в два прыжка преодолев расстояние от входной двери до машины, легко взлетели в джип. Толстенький коротколапый Хучик медленно заковылял по двору. Кеша захлопнул дверцу джипа.

      – Эй, эй, – закричала я, – Хуча забыл.

      Сынок ответил:

      – Берите его к себе!

      – Почему? – удивилась я. – Собаки-то у тебя.

      – Хуча тошнит в машине, – спокойно пояснил Кеша и, на второй скорости стартовав с места, исчез за поворотом. Последнее, что я увидела, – это мелькнувшие красным огнем задние фонари его тачки и две собачьи морды, прижавшиеся к стеклу. Кипя от негодования, я забубнила:

      – Хучик, Хучик, иди сюда.

      Мопс тяжело вздохнул и посеменил на зов, его и впрямь тошнит в машине, и Кеша решил, что пусть лучше процесс обратной перистальтики произойдет в «Фольксвагене», а не в его «Линкольне-Навигаторе».

      – Ты знаешь дорогу? – поинтересовалась я у Зайки.

      – Подумаешь, – пожала та плечами, – прямиком до Зыбина, а дальше спросим.

      Но действительность оказалась сурова. В Зыбине, куда мы прибыли около десяти вечера, во всех избах было темно. Деревенские жители привыкли укладываться с курами, впрочем, и вставать вместе с ними, в двадцать два часа на селе глубокая ночь.

      Стучать в спящие дома мы постеснялись и, приуныв, решили ехать вперед по бетонной дороге. Но не успели преодолеть и пятисот метров, как возник ларек с водкой и жвачкой, из окон которого неслась разухабистая музыка. Уж почему эта торговая точка расположилась посередине леса и кто, кроме ворон и зайцев, мог там отовариваться, осталось непонятным.

      – Эй, – завопила я, – хозяин!

      Высунулся всклокоченный парень:

      – Чаво?

      – Где тут конезавод?

      – Я не справочное бюро, – ответил грубиян, отчаянно зевая.

      – Дай-ка, я спрошу, – отпихнула меня Зайка, привыкшая к тому, что при виде ведущей «Мира новостей» у представителей противоположного пола начинается усиленное потоотделение. – Молодой человек, подскажите, где у вас тут лошадки живут?

      Но продавец, очевидно, не смотрел никогда телевизор или не любил передачу про футбол, потому что сообщил:

      – Даю сведения только покупателям.

      – Чипсы «Принглс», бутылку воды и жвачку, – не растерялась Маня.

      Юноша ловко отпустил товар и сменил гнев на милость:

      –